А он не такой уже и засранец. До него дошли мои слова, сказанные на вечеринке. Я так переживала — а надо было просто поговорить. Мое настроение враз взлетело выше потолка, и я, закрыв все программные окна в ноутбуке, поднялась из-за стола. Мартин не сводил с меня глаз.
— Отвернись, — сказала я, собираясь раздеться. На что он рассмеялся. Я понимала, какую глупость сморозила — так кажется со стороны. Но я не хочу, чтобы Мартин узнал о том, что на мне надет подаренным им лифчик.
— Шутишь? Я же тебя голую рисовать буду, — еще посмеиваясь, произнес он.
— Отвернись, — прошипела я.
Мартин бросил мне скептический взгляд.
— Я могу вообще пропасть на пять минут в ванной, чтобы ты спокойно разделась.
— Мне будет достаточно даже минуты.
— Отлично.
Когда он вернулся в комнату, я уже полностью раздетая стояла у стола, потупив взор. Белье лежало на стуле, прикрытое платьем. Мне было ужасно неловко, будто я впервые обнажилась перед Мартином.
Конечно, во время секса страсть раскрепощает. А сейчас меня крепко сковало смущение.
— Будет чудесно, если ты приляжешь на диван и примешь какую-нибудь соблазнительную позу.
Пока я ложилась и думала о позе, которую могла бы принять, Мартин поставил стул напротив дивана и положил чистый лист на папку-планшет. Я подперла голову согнутой в локте рукой и выпрямила ноги.
Присев на стул, Мартин пробежался по моему телу внимательным взглядом и раздал несколько указаний: как повернуть голову, куда смотреть, как красиво положить ноги и выгнуться. Я выполнила все его команды, но… никак не могла отрешиться от сковывающих меня чувств. К неловкости добавилось возбуждение. Хоть во взгляде Мартина не было похоти — лишь задумчивость и расчет — я буквально чувствовала его на себе. Чувствовала, как он впитывает в себя все изгибы моего тела, как изучает меня, как довольствуется увиденным. Ему нравится мое тело… и его глаза не лгали — это правда.
— Ты расслабишься сама или мне сделать массаж? — полушутя спросил Мартин.
От одной мысли о массаже низ живота стянуло сладкой истомой. Но я сказала себе, что больше не разрешу желанию взять над собой верх.
— Сама.
Сомкнув веки, я сделала несколько глубоких вдохов, и мне даже показалось, что тело расслабилось. Но когда я открыла глаза, то почувствовала, что ничего не изменилось. Неловкость не хотела меня отпускать.