Не знаю, сколько я лежу уже в сознании, но всё-таки встаю и плетусь в ванную. Включаю душ и прячусь за матовым стеклом, подставляя лицо под невыносимо горячие струи.
Какой бы ни была моя «камера», всё здесь сделано с комфортом. Переключаю на «тропический» режим и, опустив голову, позволяю воде лупасить себя по плечам, спине и затылку.
Туман рассеивается. Мышцы расслабляются. Дышать становится легче.
Выключаю воду, открываю дверцу кабины, а потом со вскриком отскакиваю к стене. Лопатками ударяюсь о мокрый кафель.
На краю мраморной столешницы сидит Богдан, мать его, Сергеевич и равнодушно смотрит на меня.
Или не так уж равнодушно? Не успеваю уловить.
- Ты чего орёшь постоянно? – долетает до меня. – Лучше бы спела чего-нибудь. Плескалась, как слон на водопое, я уж думал, не выйдешь сегодня.
- Слон? – Ну спасибо, сравнил. – Слоны в неволе не поют, - выдаю очевидное.
Кажется, ГлавГад смеётся. По крайней мере, очень на то похоже.
Дверца душа распахивается и в лицо мне летит большое банное полотенце.
- Приводи себя в порядок. Полчаса у тебя. Потом Мак зайдёт.
- З-зачем?
- Затем. Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы, - напоминает, а я молчу.
Он уходит, но я не сразу сдвигаюсь с места. А потом в темпе вальса начинаю, как и было приказано, приводить себя в порядок.
Остаться голой наедине с Белоусовым – то ещё удовольствие, но ещё меньше мне хочется, чтобы на его месте оказался бугай. Этот хоть мужик симпатичный, а Мак… меня от него в дрожь бросает. Кто знает, что у него на уме?
В контракте ничего не было о привлечении третьих лиц, но… Может, я не слишком внимательно изучила грёбаный документ?
Когда на пороге моей темницы появляется черноволосый, я полностью готова. Облачилась в оставленное на кровати платье. Потому что мою одежду кто-то успел забрать. Оно самое обычное, ничего вычурного, такое, я бы даже сказала, домашнее.
Единственное, что меня беспокоит, это отсутствие нижнего белья.
У ГлавГада есть все шансы задрать подол этого платья, наклонить меня над чем-нибудь и вставить по-быстрому. Дополнительных преград к этому нет.
Может, на это и рассчитано?
Меня снова ведут по зимнему саду, и я понимаю, что, возможно, этот тоннель отделяет хозяйскую половину от… гостевой?
Интересно, Белоусов со всеми гостями так же как со мной обращается? Или гости в привычном понимании слова в его доме не останавливаются?