Дубровская думала о том, как несправедлива природа. Если внешность женщины после родов переживает не самые лучшие времена и бедняжка, не жалея сил, стремится вернуть себе прежнюю форму, то счастливый отец ничуть не дурнеет, разве что становится легкой добычей для скучающих дам, не обремененных потомством. Сама же Лиза чувствовала себя сейчас куда старше своего мужа, и это обстоятельство ее отнюдь не радовало.
Ее невеселые мысли были прерваны внезапным появлением няни. Лида пришла как раз тогда, когда семейство Мерцаловых, покончив с основным блюдом – телятиной под мятным соусом с гарниром из молодых овощей, – приступило к чаепитию. Аппетитный пирог с абрикосами был уже разрезан на куски, чай заварен в фарфоровом чайнике, расписанном цветами, и Ольга Сергеевна томилась в ожидании комплиментов. Домочадцы были просто обязаны оценить ее усилия по приготовлению ужина. Поэтому приход Лиды, с любой точки зрения, был совсем некстати.
– Отлично, милая, – раздраженно проговорила она. – На часах как раз около восьми, вы опоздали ровно на двенадцать часов. Что случилось? Вы перепутали день с ночью?
Нянюшка выглядела немного странно. Конечно, одета она была опрятно, как всегда, но в глаза бросался ее встревоженный, немного даже шальной вид. Казалось, она от кого-то спасалась бегством, а сейчас, оказавшись в безопасности, среди людей, она не могла вспомнить, что ее сюда привело.
– Ох! – сказала она, взявшись за голову, и, не дождавшись приглашения, с размаху уселась на стул. Такая вольность вызвала протест хозяйки.
– Заходить в столовую в верхней одежде недопустимо! – заявила Ольга Сергеевна. Она уже не говорила о том, что гостья пренебрегла правилами приличия и даже не принесла хозяевам извинения за внезапное вторжение!
– Оставь, мама, – махнул рукой Мерцалов, повернув к няне озабоченное лицо. – Что с вами, Лида? Вам плохо?
Та отняла руки от лица и посмотрела на молодого хозяина, готовая разрыдаться. Губы ее дрожали. Руки беспрестанно теребили косынку, наброшенную на плащ.
– Ох, Андрей Сергеевич, прямо не знаю, как и сказать, – произнесла она, словно на ее плечи давил какой-то страшный грех, в котором нелегко признаться.
– Прямо так и говорите! – попросил он. Близнецы были рядом в коляске, значит, ничего страшного нянюшка сообщить не могла.