Игнат по инерции закричал, как заблудившийся путник, но опомнился и убавил громкость:
– Олжас, я тебя, конечно, понимаю, грустно и все такое… Но зачем алкоголем усугублять депрессию?
Олжас осунулся, во взгляде его промелькнула бесконечная тоска, ответил хмуро:
– Я ее уже чем только не усугублял! И эль-амфитамин, и эс-экстази, и обычная марихуана… Решил попробовать дедовским способом, водочкой… Ну ничем не могу эту херню выбить из башки!
Игнат сокрушенно покачал головой, сказал серьезно:
– Загубишь ты себя! А зачем мне мертвый или свихнувшийся друг? Грусть надо победить антигрустью!
Пьяный эмо издал какой-то утробный звук, поднялся на четвереньки, упершись башкой в стену, пополз, вяло перебирая конечностями. Он пару раз дрыгнул ногой, будто что-то стряхнул, в голосе его послышались литры выжранной водки, тонны вынюханного кокса и тяжелое детство:
– Вы все ничтожества! Чего вы приперлись? Вы чего, нацы, да?
Игнат повернулся к нему, переспросил:
– Кто?
Эмо дико заорал, да так, что длинная челка в ужасе затрепетала:
– Нацы!!! Вы нацы, да?!! Если вы нацы, то идите все на… уф… ой…
Олжас как-то грустно пнул его по ребрам, но тот, видимо, только этого и ждал, облегченно свалился на живот и затих, пуская пузыри. Олжас немного повеселел, переспросил друга:
– Какая еще антигрусть?
– Эээ… Просто займись чем-нибудь веселым, тем, что доставляет тебе удовольствие… Нет! Не алкоголизмом! Повеселись, короче… С парашютом прыгни!
– Готов поспорить, он не раскроется…
– Только если будешь паковать сам.
Олжас отмахнулся, грустно сказал:
– Ты прав насчет алкоголя… Даже если психотропные препараты не могут пробить щит моего депресняка… куда уж там этиловому спирту… Ладно, двинули отсюда. Дома посижу, в байму какую-нибудь порежусь…
* * *
Ах она сволочь! Олжас с ожесточением дернул рукой с зажатым в ладони virtual world манипулятором. Посреди комнаты задрожало построенное из миллионов лазерных лучей трехмерное изображение, а из листового динамика, расклеенного по всем стенам, раздался предсмертный вопль. Олжас с наслаждением потянул на себя, а в середине комнаты полуголый варвар с накрученными на ладонь волосами полуголой эльфийки орал и бил кулаком в грудь. Эльфийка лежит на животе, варвар поставил ногу на хрупкую спинку и медленно тянет за волосы. Наконец Олжас издал победный вопль: