Неужели? Быть не может. Я аккуратно отодвигаю Олю в сторонку и
вижу обладательницу строгого голоса. И строгого взгляда. И
вызывающе-элегантной внешности. Просто королева, правда в данный
момент снежная.
На пороге моей палаты стоит Ира Новицкая, собственной персоной,
и мечет громы и молнии.
Вот это неожиданность. Сюрприз так сюрприз. Я прикрываю глаза
рукой, словно закрываюсь от ослепительного источника. Такой красоты
никакое зрение не выдержит.
– О… – шепчу я. – О, Ирина…
– Паяц, – беззлобно, но и без улыбки констатирует она и подходит
ближе. – Вы что тут, инъекцию делаете.
«Ну, подумаешь, укол! Укололся и пошёл», – всплывают в памяти
строчки из Михалкова в особо художественной интерпретации Кота.
– Можно я ему поставлю? – спрашивает Новицкая, тяжело глядя на
Оленьку. – Я шлепком умею. Он даже не ойкнет у меня.
Она осматривает бедную медсестричку, как лошадь на базаре, ту аж
в краску бросает.
– Что вы, – лепечет она, – нам шлепком категорически запрещают.
Да и вообще, не положено. Я сама.
Она подходит ко мне с тыла и массирует мне зад спиртовой
ваткой.
– Расслабьтесь, пожалуйста, Егор Андреевич, – переходит она на
«вы», включая режим самосохранения.
Я, конечно пытаюсь, но полностью расслабиться в ожидании прокола
филейных частей, не могу. Никогда не мог, а сейчас ещё и Ирка
взглядом прожигает, как гиперболоидом. Вздрагиваю, всем телом и
даже чуть морщусь, от того, что это вздрагивание отзывается
маленьким электрическим ударом в плече.
Ирина изгибает уголки губ в ухмылочке. Как у неё это получается?
Вроде баба, как баба, даже вот будто издевается, да только от этой
ухмылки меня всего пробирает, хочется вскочить и схватить её в
охапку. Вот, учись, Оленька, у прирождённых королев. И Оленька,
должно быть, понимает масштаб потенциальной конкурентки и учится.
Ну, и молодец.
– Ну и как ты тут живёшь, товарищ Егор? – спрашивает она, когда
медсестра выходит из палаты. – Девок щупаешь?
– Ириша, ну как ты можешь такое говорить! – возмущаюсь я. – Вот
Даниил Григорьевич не даст соврать. Я ему тобой все уши
прожужжал.
– Здравствуйте, барышня, – улыбается генерал, подыгрывая мне. –
Вы значит и есть та самая Ирина? Только о вас и говорит. Даже в
бреду.
Она хмурится, берёт стул и присаживается, закидывая ногу на
ногу, почти как в «Основном инстинкте». Только она несравненно
лучше, чем какая-то Шерон Стоун.