– А ты в это время приедешь в Новосиб и соберёшь тех, кого
сочтёшь нужным. Там же у тебя тоже своих людей немало. Скажешь,
типа, клоун по имени Корней, всё. Теперь жить будем по понятиям, а
боксёрики идут в эротическое путешествие на три буквы.
– Эк, завернул, – с уважением замечает Цвет. – А если не
решишь?
– Решу, конечно. Сказал, значит сделаю. Можешь, если хочешь,
подождать сигнала. Позвоню на условленный номер и скажу, как всё
прошло, и ты будешь тогда действовать в полной уверенности, что
тылы прикрыты.
– А его батальоны боксёрские? С ними что делать?
– Распустишь. Желающие смогут присоединиться к новосибирским
пацанчикам. Только не толпой, а вразброс, чтоб бунтовать не
надумали.
– Заманчиво, – цедит Цвет и, отвернувшись от меня, погружается в
раздумья.
Ну, пусть подумает. Риск есть, разумеется. Если у меня ничего не
выйдет с моей затеей, он может конкретно облажаться. Но, что тут
скажешь, кто не рискует, тот не пьёт.
– Резкий ты пацан, – говорит он, подёргивая ногой. – Держи,
кстати, три куска.
Он чуть наклоняется в мою сторону и достаёт из бокового кармана
ветровки три пачки красненьких.
– За что это? – удивляюсь я.
– Привет от женской сборной по хоккею на траве.
– Из Зимбабве что ли? – хмыкаю я.
– Да, от темнокожих шоколадок.
Я улыбаюсь.
– Видишь, брателло, я никогда лажу не гоню, да?
– Ну, типа, – отвечает он, всё ещё задумчиво. – Чё ещё за
«брателло»?
– Это «брат» на итальянский манер. По-итальянски брат –
«фрателло», ну а как по-нашему ты слышал уже. Так что, достанешь
ствол?
– Достану, – кивает он. – Будет тебе волына, брателло.
Вот и хорошо… В том, что я затеял ничего хорошего, разумеется,
нет, и надо ещё Скачкова убедить. Но это уже завтра.
Когда я возвращаюсь домой, мама меня тут же укладывает в
постель, и я особо не возражаю, хотя, на удивление, чувствую себя
будто бы получше.
– Полежи пока, а через полчасика ужин будет. Папа фарш
свеженький накрутил, сейчас котлетки сделаю. Ты не против?
– Ещё как за, – улыбаюсь я и понимаю, что голоден, охрененно
голоден…
Звонит телефон, и мама, направляясь на кухню, поднимает
трубку.
– Алло… Андрюша! Привет, дорогой! Егор, Андрей звонит! Ну, что
ты там, как устроился, давай, рассказывай скорее. Не обижают тебя?
Как встретили?
– Дай, дай мне, мам, я тебе потом расскажу, он там по времени
ограничен, наверно.