В это время внизу раздался звонок, призывавший к ужину тех слуг, которые уже кончили свои дневные занятия и не обязаны были прислуживать за господским столом. Капуцин, услыхав звонок, поспешно встал с места и с видимым удовольствием погладил свою рыжую бороду. Егери, конюхи, кучеры и садовники проходили мимо него в низкую комнату за кухней, служившую для них столовой. Капуцин хотел последовать за ними, но тут к нему подошел старик, одетый в черное платье, и, положив ему руку на плечо, сказал:
– Пойдем лучше со мной, брат Марсель, в особую комнату, – мы разопьем с тобой бутылку красного тирольского вина.
– Вы знаете мой вкус не хуже меня самого, мой дорогой кум, – ответил монах нищенствующего ордена. – Ходьба утомляет ноги, от молитвы устает язык, а вино восстанавливает силы.
– Тебя ожидает Мартин Теймер, – добавил вполголоса старик. – По его словам, в Тироле творятся ужасные вещи. Баварцы хозяйничают там не хуже турок.
– Ну, это в порядке вещей, только бы вино не испортилось у них… Что же касается света, кум, то правда давно умерла в нем, – продолжал капуцин. – Короли, принцы, дворяне, бюргеры и крестьяне – все перемешалось, потеряло голову и все идет вверх дном. Свет представляет собой огромный котел, в котором сатана варит кашу и так усердно мешает ее своей лопатой, что она льется у него через край: то потечет огонь и человеческая кровь, то чистое золото, а чтобы поддерживать жар под котлом, он бросает туда целые деревни и даже города. Сатане нужны дрова, но, по счастью, он еще не добрался до виноградников, и это радует меня.
Собравшаяся прислуга внимательно слушала монаха.
– Вы еще шутите, – сказал один из слуг, – а у меня так, право, становится тяжело на сердце, когда подумаю, что делается на свете.
– Я бедный сын Франциска, – возразил монах, – и меня ничто не тяготит; вся моя ноша состоит из этого мешка. Я оставляю его во дворе. Дети мои, смотрите, чтобы кто-нибудь не украл его. Сколько звезд, столько глаз на небе. Они все видят, даже когда молодежь ворует или целуется! Но вы не виноваты в этом, уж так созданы люди, что чувствуют голод и влюбляются…
Прислуга, смеясь, прошла в столовую, а капуцин со стариком повернули в коридор налево.
Старик отворил дверь своей комнаты и пригласил гостя войти в нее.
Стол уже был накрыт, и на нем стояли бутылки и кушанья самого соблазнительного вида.