* *
*
После
ухода Тараса я подошел к бабушке, приобнял ее сзади и погладил ее
по морщинистым рукам:
– Не
обиделась, ба?
– Какая я
тебе ба? – вроде бы и раздраженно сказала бабушка, но вырываться не
стала, и я понял, что все в порядке.
– Завтра к
Аннушке пойду в библиотеку, – сказал я, – спасибо за
подсказку!
Завтра у
нас как раз математичка заболела, и урока не будет последнего, так
что у меня будет полно времени признакомиться с новым репетитором,
и, может, как раз и оценить его.
В семье
после ухода Тараса снова наступил мир. Возможно, этому
способствовали также и два новых матраса и ковер. При таких важных
покупках, да когда еще и в долги не пришлось залезать из-за моих
накоплений – расстраиваться было совсем не с руки. Будь у меня
семья пьющей, так могли бы еще и отметить как следует.
Утро
пролетело быстро, и вот я уже прямо из школы иду в библиотеку. На
выдаче стоит женщина лет тридцати – худая и блеклая брюнетка. Есть
такие женщины, которые безо всякого интереса к своей внешности
относятся, даже не пытаясь получше выглядеть. Меня это удивило, я
их больше в двадцать первом веке встречал, особенно, когда по
западным странам путешествовал. Но вот гляди-ка ты, и здесь такая
нашлась!
–
Здравствуйте, это вы Аннушка? – спросил я вежливо.
Проигнорировав меня, брюнетка крикнула в
сторону:
– Аннушка,
тебя спрашивают!
После
чего, по-прежнему не замечая меня, села в уголке на стул между
высокими книжными полками.
Впрочем, я
тут же забыл про эту не очень вежливую работницу библиотеки, потому
что из-за полок вышла и подошла к стойке Аннушка. Я ее, блин, сразу
узнал! Ровно такие же блондинки были очень популярны после краха
СССР в специфических фильмах про немецких сантехников и домохозяек.
Секс-бомба, что сказать, все при ней – тонкая талия, пышная грудь,
ноги от ушей. И улыбка такая на пухлых губах, что мужское сердце
сразу начинает биться раза в два быстрее. Одно спасение от такого –
возраст, когда с гормонами полегче. Но в мои шестнадцать
лет…
В двадцать
первом веке, правда, мне было бы проще не только из-за возраста, но
и потому, что это лицо наверняка было бы уже изуродовано
силиконовыми губами. Никогда этого не понимал, и меня это всегда
больше злило, чем возбуждало. Но сейчас о такого рода извращениях
никто и не помышлял, губы Аннушки были правильной формы и без
силикона были дивно хороши. Репетитор, блин! По химии –
ага!