Мозг отключился, сработал инстинкт, и я сомкнула губы. Сразу сильно, сразу принимаясь сосать, крутить головой и усиленно гладить языком головку. Ждать просто не могла и хотела наконец окунуться в пошлость.
Варов вздрогнул и сжал мои волосы.
— Т-ш-ш, — прошипел он, — не торопись, ты все получишь.
Даже хриплый и возбужденный голос оставался твердым, ему хотелось подчиняться. Это привносило особенное наслаждение: покоряться, следовать советам знающего доктора, который все сделает правильно. С трудом я заставила себя остановиться. Требовалось перевести дыхание, но сердце бешено колотилось и хотелось подрожать ему. Я успокаивалась, позволяя себе только сжимать губы и слабо посасывать, смакуя вкус Варова, его дрожь и слабое мычание. Природа брала свое, и я ускорялась, изучая его языком, старалась огладить все-все. Варов и сам едва терпел. Он стал двигать бедрами, но проникал неглубоко, и хотелось выть от досады! Черт, мне требовалось буйство, и что-то такое, что-то… да не знаю!
Я снова забылась, брала глубже и не обращала внимание на то, что волосы на затылке больно натягивались. Варову нравилось, он мучительно простонал и подался назад, но не смог прервать меня. Во рту осталась только головка, такая соблазнительная, с мягкой натянутой кожей. Хотелось смаковать ее, как конфетку. Так я и делала, пока сосала, сжимала губами и двигала головой туда-сюда. И Варов сдался, стал двигаться мне навстречу и хрипло стонать каждый раз, когда член оказывался глубоко. Теперь он правил, обхватив меня за голову. Я только сжимала губы и упивалась моментом, когда меня имели в рот. И не было в этом чего-то грязного — только мужская власть и необузданное желание, которое не было смысла сдерживать.
Блузка и так держалась слабо, а скоро вовсе слетела. Я не открывала глаза, просто почувствовала какую-то свободу и обняла Варова за бедра.
Он так соблазнительно двигался, но джинсы мешали все чувствовать. Наверняка он был таким горячим… Я потянулась к пуговице, но Варов отстранился и приподнял мою голову за подбородок, погладил его большим пальцем, замер.
— Знаете, — протянул он с придыханием, — мне ведь нужно везде вас осмотреть.
В голосе было столько обещания, что от предвкушения сжалось горло. Я открыла глаза и поймала на себе внимательный взгляд блестящих от возбуждения глаз. Варов помог мне подняться и лечь на диван. Я не успела устроиться, а он уже расстегнул молнию на моих джинсах и стаскивал их. Еще пытался играть, улыбался, внимательно наблюдал, но двигался отрывисто и неуклюже. Я не собиралась помогать и наблюдала за ним: за лоснящимися, приоткрытыми губами, полуопущенными ресницами, частым дыханием.