Раньше она отшучивалась тем,
что была не «тонкой-звонкой», а толстой и тихой. Каждый кусок торта
откладывался на ее талии моментально, и эту свою часть жизни она
тоже строила «согласно купленному билету», то есть следила за весом
всю жизнь. А с голосом работала - старалась говорить мягче, нежнее.
Тем более разговаривать приходилось в основном с детьми.
— Александра, милая, наверное,
у тебя шок. Запоздалый. Ты накануне не поняла всей серьезности
ситуации, а теперь, вот… полежи чуть. Дарья тебе чаю сделает, а
Ольга почитает стихи, или что вы там читаете с ней обычно, -
высокая и тонкая вдруг сменила тон и заговорила со Светланой
ласково, как с ребенком.
Светлана опустила глаза и
увидела свои ноги, торчащие из-под одеяла. А потом руки…
И все потемнело.
«Какие еще могут сниться сны
после такого чтива?» - проснувшись, думала Светлана Борисовна. Он
открыла глаза и смотрела в потолок.
Шелест бумаги отвлек ее от
мысли. Она опустила глаза и увидела окно из своего сна. Перед ним в
кресле сидела девушка с газетой. Лица ее не было видно, но по
одежде она сразу поняла, что это та самая из сна…
Преподаватель.
Светлана лежала, не шевелясь,
и старалась дышать ровно. Пара шагов отделяли ее от газеты, и она
легко смогла прочитать заголовок страницы, повернутой к
ней.
«Царская семья проведет
Рождественские каникулы в Москве и Санкт-Петербурге». Дальше
мельче, но все еще разборчиво: «Эта ежегодная традиция – дань
памяти прежним столицам Российской Империи».
В глазах поплыло. Даже не от
сути прочитанного, а от того, что она смогла без очков прочитать
что-то мельче вывески на аптеке. Не двигаясь, она повертела
глазами, осматривая комнату: хороший трехстворчатый шкаф,
письменный стол, заваленный книгами и бумагами, зеркало в
деревянной раме на стене и столик на двух ножках под ним. Такую
мебель можно увидеть только в музее или домах очень зажиточных
людей, любящих окружать себя дорогими раритетными предметами
роскоши.
Девушка в кресле свернула
газету и заметила, что Светлана не спит. Она не заторопилась
моментально подскочить и заговорить с ней. И они обе молча смотрели
сейчас друг на друга.
— Прошу, скажите, где я и кто
вы? – прошептала Светлана, надеясь, что она вот-вот проснется у
себя дома, на улице услышит привычный шум города, сирены и стук
двери в подъезде, который так раздражал ее бессонными
вечерами.