Последний противник, пользуясь тем, что с
предыдущим я провозился слишком долго, подскочил вплотную, ухватил
меня одной рукой за плечо, а вторую с торжествующим выражением лица
занес для удара.
Наверное, он очень гордился тем, что, в
отличие от остальных, смог до меня добраться. Только торжество
резко сменилось гримасой боли, когда я выбросил вперед руку с
вытянутыми пальцами, целясь ему в кадык.
Издав непонятный звук, гопник отшатнулся, но
удар все равно попытался нанести, правда уже не достал — сказался
сделанный шаг назад. Я перехватил его неумело сжатый кулак с
едва-едва прижатым большим пальцем, подцепил его, и вывернул в
обратную сторону.
Раздался хруст.
Гопник взвыл от боли и рухнул на колени,
подчиняясь заданному мной вектору движения и сразу став на две
головы ниже меня. Я перехватил его поврежденную конечность еще и
второй рукой, подхватил, и ударил коленом в лицо, «натягивая»
руками на себя для пущего эффекта. Вой захлебнулся, и гопник рухнул
на асфальт без чувств.
Я
же повернулся к последнему — к Вексу, который все это время даже не
пытался помочь своим. Повернулся — и увидел в его руке резной
деревянный жезл, от которого исходили тонкие струйки прозрачного
коричневого пара — магия.
Та
самая магия, на запах которой я сюда пришел.
Векс слегка шевельнул жезлом, и из него
внезапно вылетели размытые длинные тени. Они хлестнули по мне, как
будто арканом, навились петлями, прижались, и внезапно я обнаружил,
что скручен по руками и ногам плотными коричневыми ремнями, будто
из плотной кожи.
Какая интересная штука.
Впервые такую вижу.
Я
повертел головой, рассматривая скрутившие меня ремни, но не увидел
ни пряжки, ни узла — ремень не имел ни начала, ни конца. Он сразу
был создан бесконечной петлей, как и положено вещи, сотворенной при
помощи магии.
—
Так и знал, что с тобой будут проблемы, — с облегчением в голосе
произнес Векс, опуская свой жезл. — С тем, кто встал живым из
гроба, их просто не могло не быть!
—
Что, правда? — Я снова поднял на него глаза. — Тогда с чего ты
решил, что твои проблемы кончились?
Я
призвал свой кинжал, и он сгустился в моей руке, моментально
перерезая попавшие под клинок ремни и давая немного свободы руке. Я
повернул запястье, цепляя следующий ремень, потом следующий, и, чем
больше их разлеталось, тем свободнее я становился.