Девочка увидела меня в трусах, и зрелище явно
ее смутило. Что же произошло бы с ней, если б она посмотрела на
меня с самого начала, а не только когда вошла в команту? Прямо в
коридоре развернулась бы и побежала туда, откуда пришла?
—
Я просто поставлю... — опять прошептала Джулин, берясь за блюда и
переставляя их на стол. — Здесь...
Прислонившись к стене и сложив руки на груди,
я не без удовольствия наблюдал, как она переставляет блюда и
стаканы на стол, стараясь даже случайно не посмотреть в мою
сторону. К сожалению для нее, это одновременно означало почти что
не смотреть и на саму тележку тоже, поэтому нет ничего
удивительного, что буквально сразу же она неловко задела локтем
вилку и та весело зазвенела по полу, закатываясь под
стол.
Джулин ойкнула и быстренько наклонилась,
чтобы поднять её. Короткий халатик, подчиняясь законам физики,
пополз вверх, практически как и вчера, открывая округлую попку
девушки и пересекающую ее полоску белых трусиков. Джулин застыла в
согнутом положении, пытаясь выцепить вилку из-под стола, и я не
стал упускать момент.
Отклеился от стены, подошел сзади, положил
руки на бедра девушки и повел их вверх, задирая халатик еще
выше.
Джулин вздрогнула и окаменела, кажется, даже
перестав дышать.
—
Если ты против, то сразу скажи, и я уберу руки, — тихо сказал
я.
Девушка томно выдохнула и ухватилась за край
стола. Это был однозначный ответ. Она сама подалась задом мне
навстречу и безоговорочно отдалась в мои руки. Кажется, медсестра
давно этого хотела, иначе как объяснить, что она не двинула мне
между ног или не отвесила пощёчину.
Вместо этого Джулин с большой охотой
продолжила нашу игру и разгорячилась практически сразу.
Я
медленно стянул с неё бельё, пальцы с удовольствием обхватили
упругие ягодицы девушки, ладонь пришлёпнула по бледной незагоревшей
коже. Джулин с еле слышным стоном выгнула спину и запрокинула
голову. Её чепчик слетел на пол, белые волосы рассыпались по
плечам, и уже через полминуты она крепко держалась за стол, а чашки
и блюдца тихо постукивали друг о друга, вторя её тихим стонам и в
такт всем моим движениям.
Задранный халатик смялся, от напора верхние
пуговицы на нём отлетели, и крупная грудь, обхваченная белым
кружевом, наконец высвободилась... ну а злополучная вилка так и
осталась лежать на полу.