Как всегда, Лорелея прочла мысли Саши.
«Спасибо, только я ведь мышей не ем. Кушай сама».
Мышиная шерстка коснулась ее щеки. Саша уже представляла, как распорет клювом шкурку и вонзится в мышиную плоть; ее мысли передались Лорелее, и она сглотнула, постаравшись сделать это незаметно для птицы. Хорошо, конечно, что девять лет назад она нашла умирающего птенца кречета и с помощью магии вдохнула в него жизнь. Саша не раз выручала Лорелею, но порой телепатическая связь между девушкой и хищной птицей давала первой слишком много нежелательной информации о помыслах второй.
«Странные эти люди. Отличная ведь мышь – крупная, жирная».
Саша слетела на пол и принялась терзать свою законную добычу.
– Да, спектакль удался, – повторил Лео, взъерошив темные кудри.
– Не знаю, как у тебя получается, – произнесла Лорелея.
Габриль осмотрел мешки и прохромал к щели в стене амбара. Приложившись щекой к доскам, он долго щурился в щель.
– Ты ведь никогда не был в Морканте. Три года назад случайно услышал разговор тамошних жителей – и вот, пожалуйста, сам при желании говоришь как истинный моркантец. Я бы так не смогла даже под страхом смерти.
Лео улыбнулся.
– Это потому, что ты хороша только в колдовстве, а я – во всех остальных делах.
Габриль отвернулся от щели.
– Довольно разговоров. Лорелее нужно попрактиковаться в своем искусстве, пока солнце не зашло. Лео, хватай мешки, тащи наверх. Потом верный человек их заберет и раздаст пищу нуждающимся.
Лео нахмурился.
– Почему мешки всегда таскаю именно я?
– Потому, что я хороша только в колдовстве, а ты – во всех остальных делах. – Лорелея хитро улыбнулась.
– Добрая сестра так не сказала бы, – вздохнул Лео, взваливая на спину мешок.
В углу амбара лежал тряпичный узел. Габриль поднял его, развязал. В узле оказались веревка, трутница и огромный, величиной в половину ладони, изумруд.
С бьющимся сердцем Лорелея опустилась на колени, стала снимать перчатки. Ладони вспотели от волнения, перчатки поддавались туго.
Она давно поняла: грабить фургоны и заручаться поддержкой крестьян отнюдь не достаточно. Как и устраивать нападения на дорогах; как и продвигаться всё дальше на юг, всё ближе к Кёнигштадту, столице Рэйвенспира. Эти действия, может, и укрепляют ее собственные позиции, одновременно ослабляя Иринины, – но эффект от них чисто номинальный.