Правда, история о том, как я их шил, заслуживает отдельного
эпоса и баллады, воспетой в веках. Впрочем, нет ничего, что человек
не сумел бы воплотить в явь. Лишь желание, толика упорства и сотни
попыток.
Собственно, так я и извёл всю шкуру, пока пытался хоть
что-нибудь из этого сшить. В конечном итоге, выпилив из зуба
дракона иглы с помощью крови всё того же дракона под высоким
давлением, я добился поставленной цели. И теперь мог похвастаться
новой обувью! Не так я себе это представлял, конечно, но имеем то,
что имеем.
И был один нюанс...
Как только рептилия отдала свою душу в мой камень из собственной
кристаллизировавшейся крови, то схлопнулся магический барьер над
всем городом. Какой барьер? А всё просто... Демонический. И, пока я
разделывал тушу, а шокированная Бета пыталась меня утащить хоть
куда-то в город, хлынули легионы демонов во главе с каким-то
полководцем в приметной шинели темно-синего цвета. Такие я видел
только у ликвидаторов и милиции товарища Сталина со старых
фотохроник.
И данный индивид с пылающими демоническим светом глазами
буквально сжигал всё, до чего только мог дотянуться его взор. Но
мне было плевать, ибо шкура не ждала, всё это я узнал чуть позже от
не желавшей со мной говорить Беты.
Пара секунд, и демон в шинели вырвал душу у знакомого мне шамана
над зданием, отдалённо похожем на АЭС.
Я спокойно наблюдаю, как магический взрыв, словно в замедленной
съёмке, заполняет изумрудным свечением разрушенный город.
Бета всё так же шептала.- Я подвела этот город, народ и разумных
доверенных мне...
- Заключила сделку с демоном и тёмным отродьем...
- Предала все идеалы, в которые верила!
- Запятнала честь...
- Продала душу? — словно не веря своим же словам, прошептала она
одними губами.
По щеке Беты скатилась одинокая слезинка.
- Я ничего не смогла... — проложила потерянная девушка с
отсутствующей осмысленностью в глазах.
- Простите меня... — её руки неуверенно сжимали кинжал,
приставленный к горлу, пальцы дрожали, но уверенность так и
читалась в девичьих движениях.
Мой взгляд завороженно следит за разворачивающейся в моменте
картиной. Какая-то доля секунды, и в небе появляется яркая вспышка,
словно от удара молнии Зевса. Затем исходящие от неё волны
хаотичной зелёной энергии шартрезового тона стремительно
распространяются во всех направлениях, охватывая собой каждое
строение, каждую трещину в асфальте. И забирая всю жизнь, до
которой только может дотянуться.