Холодный ветер швырял мне в лицо мелкие капли дождя, особенно
когда я вышел из тени упавших деревьев на залитую магическим светом
дорогу. И тут я заметил неспешно приближающуюся фигуру. Медленно, с
еле слышным шарканьем шагов старых сапог, ко мне подбирался слегка
сгорбленный старичок, закутанный в давно выцветший и местами
истлевший камзол позапрошлого века.
Камзол был воистину ярчайшим воплощением элегантной сложности
ныне утраченного мастерства и изысканной роскоши той самой ушедшей
эпохи, что так любили романтизировать в кино и книгах моего мира и
времени. Сотканный из дорогой парчи, он пышными складками ниспадал,
ласкающими взор линиями. Отделка из позолоченных позументов и
затейливой вышивки придавала ему поистине царственный вид,
подчёркивая высокое положение и безупречный вкус столь одиозного
владельца.
Широкие у плеч и сужающиеся к запястьям рукава были украшены
искусной вышивкой растительных узоров, будто рождённых самой
природой в своей первозданно архаичной неге. Горделиво возносящийся
воротник обрамлял изящную шею седовласого аристократа.
Металлические застёжки поблёскивали в магическом свете, что сверкал
тут и там по руинам стремительно умирающего или уже окончательно
мёртвого города.
Исполненный статной элегантности, сей камзол являл собой лишь
символ ушедшей эпохи, когда каждая деталь одеяния несла отпечаток
высокого искусства и неповторимого стиля мастера, сотворившего
данный шедевр. Взглянув на него, можно было ощутить дыхание того
времени, полного блеска, роскоши и безупречного изящества.
И это при всём том, что камзол давно выцвел и утратил свой лоск,
и былое обаяние роскошного одеяния.
Впрочем, аристократичную выправку и первородную власть, что
передаётся с серебряной ложкой, было у него не отнять. Это так и
читалось в каждом движении и микро мимике на застывшем, словно
арктический айсберг, лице старика.
Возраст иссушил его лицо, оставив лишь острые черты и влажные
глаза, подернутые пеленой. Редкие седые волосы трепетали на ветру,
словно тонкие нити. Этот призрачный силуэт из прошлого неумолимо
надвигался вперёд, и я сразу понял, что передо мной сама
Смерть.
И главный вопрос – мой ли был час или время ещё не пришло?
Но вместо страха, отчаяния или хоть какой-то мольбы, на моих
губах заиграла едва уловимая усмешка. Я встретил взгляд этих
выцветших глаз с вызовом. Лёгкое спокойствие окутало моё сердце
прозрачным щитом.