– Господин? Милорд? Любимый?
– Я сказал – иди к себе, – устало произнёс он. – Не хочу тебя больше сегодня видеть.
На глазах Леми появились запоздалые слёзы. Губы подрагивали, а плечи поникли так, словно на них возложили груз. Девушка быстро смекнула, что впала в немилость. Разочаровала своего колдуна.
Сдерживаясь из последних сил, чтобы не зарыдать в голос, Леми поклонилась, а затем тихо покинула комнату. Письмо осталось на полу. Снежная позёмка растворилась в безвременье. Ну что ж. Ещё одна страница поисков пары перевернулась. Пришло время начинать в пятый раз.
Это утро наступило для меня поздно. Никто не мешал спать. Под тёплым одеялом, на мягкой перине было очень спокойно. Когда я открыла глаза, почувствовала себя по-настоящему отдохнувшей и дома. Спросонья. Балдахин над головой и деревянные стены, украшенные резным незнакомым орнаментом, быстро напомнили всё. Сон сняло как рукой. Я спрыгнула с кровати на жёсткий ворсистый ковёр и засуетилась в поисках платья.
Только привела себя в порядок, как в двери робко постучали.
– Леди Ева! – тихонько позвали. – Вы спите?
Я подошла к дверям, распахнула. На пороге стояла рыжая Вайка. Вид девчонки показался виновато-смущённым. Словно ребёнок малость набедокурил, а теперь не знает, как об этом сказать.
– Не сплю.
– Приехал из муници господин Соре, – шёпотом произнесла она.
– Кто такой?
– Вас зовут на завтрак, – вместо ответа поклонилась девчонка. – Велено проводить.
– Провожай.
Я попыталась приобнять девочку, но Вайка от испуга дёрнулась в сторону. Это насколько же народ здесь зашуганный? Ай да мамаша, ай да доченька, ей под стать!
– А вы точно не Евка? – снова шёпотом спросила Вайка.
– Точно.
– И не нажалуетесь на меня?
– За что?
– Ну как же… За то, что не помогла леди одеться.
– Пошли уже, – улыбнулась. – Я привыкла одеваться сама.
– Вы просто не носили корсетов, – важно хмыкнула Вайка, меняясь прямо на глазах. Она заметно повеселела после того, как поняла, что я ей не враг.
Помпезная из-за обилия позолоты и лепнины столовая находилась на первом этаже. Когда я пришла, действующие лица моего жизненного спектакля были в сборе. Господином Соре оказался низенький щупленький мужчинка в длинном клетчатом сюртуке. Его нос венчали самые настоящие очки, а из нагрудного кармана высвечивал небольшой носовой платок. В помещении стоял стойкий сладкий запах мужских духов.