– Да, трудная у вас работа. Самому некогда поесть, а уж о собаке совсем забываете.
– Неправда, сегодня утром я ей дал целую горсть собачьего корма. Она его сожрала и исчезла. Фиона вообще никогда не наедается, можете ей хоть бегемота дать, она его сожрёт за один раз и тут же побежит попрошайничать.
– А как она убегает? – полюбопытствовала я.
– Понятия не имею, осмотрел всю изгородь, даже маленькой дырочки нет.
– Ты бы за ней последил, – предложила Клара.
– Ты что думаешь, у меня совсем ума нет, – возмутился Макс, – следил неоднократно. Утром поест, выйдет из дома, уляжется на лужайке и похрапывает. Я на секунду отвернусь, а её уже нет.
– Мне кажется, она здесь никому не мешает, – предположила я, – пусть гуляет.
– Ну не скажите! Сколько раз мне делала выговор Хелена, поскольку её кошке, не нравится Фионочка, увидев её, у неё шерсть дыбом встаёт. Валентина, София, Галина – тоже возмущаются.
– Я очень люблю животных, но если честно, им не место в общественном кафе.
– Да, вы правы, но в нашем посёлке, на общем собрании постановили, что наши животные имеют право находиться со своими хозяевами где угодно.
– А кто это решил?
– Всё честно, методом голосования, торжественно заявил Макс.
– Действительно всё честно, особенно если учесть, что почти в каждом доме есть животное, – засмеялась я.
– Ой, милые дамы, я опаздываю, сегодня я еду на пробы в одном фильме. Правда я ещё не решил, сниматься мне в нём или нет. Очень спешу, так что автограф дам в следующий раз! Вы обе просто восхитительны. Фиона, Фиона, марш домой, – забасил опять он.
Собака, в это время, что-то с удовольствием ела, кто-то всё-таки смилостивился и что-то ей дал. На хозяина она даже не взглянула. Он махнул рукой и отправился домой.
Посмеявшись над хозяином Фионы, мы решили продолжить нашу трапезу. А напоследок, заказали кофе с пирожными. Мы наслаждались комфортом кафе, вкусной едой, крепким кофе и прекрасной погодой.
Неожиданно в кафе вошла Валентина. Мне, почему-то сразу показалось, что сейчас засверкает молния, загремит гром и пойдёт проливной дождь.
Одета она была в летний открытый сарафан. Челюсть была подвязана шёлковой, в тон наряду, косынкой. На голове торчал кокетливый бантик. Кто не знал о её челюсти, мог подумать, что у неё болят зубы. Правда, на то, что у неё что-то болит, было не похоже. Макияж был нанесён полностью.