– Мне надоело постоянно видеть вокруг себя новые лица, – капризным тоном обьяснила принцесса свою просьбу. – Меня утомляет необходимость запоминать новые имена. К тому же некоторые из солдат, которые охраняют меня, грубы и неотесаны, а кое от кого даже воняет лошадиным потом… некоторые – такие уроды, что сам их вид вызывает у меня бессонницу.
– Хорошо, сестра, – прервал ее король, желая поскорее покончить с этим. – Я назначаю этих людей вашими личными телохранителями.
– Благодарю вас, Ваше Величество, – Генриетта присела в церемонном реверансе.
Потом подбежала к брату и, несмотря на сопротивление, расцеловала его в обе щеки.
– Спасибо, Луи, – улыбнулась она, – теперь я смогу спать спокойно…
Очень скоро новые телохранители Ее Высочества заставили всех говорить о себе. Забияки и задиры, как и их предводитель Бутвиль, они словно соревновались друг с другом за право прослыть самыми отъявленными головорезами. А шпагой они владели мастерски. Не проходило и дня, чтобы тот или другой гвардеец Ее Высочества не оказался участником дуэли. Их противники погибали, сами же телохранители принцессы, словно заговоренные, отделывались только легкими царапинами. Чаще всего их жертвами становились слуги и телохранители господина кардинала. Когда восемнадцать человек, охранявших первого министра Франции, оказались или убиты или ранены, его терпение лопнуло, и Ришелье, вне себя от ярости, посетил Генриетту.
К тому времени число гвардейцев Ее Высочества увеличилось втрое. Все они искренне восхищались щедростью, умом и красотой Генриетты, и были ей, безусловно, преданны. Принцесса знала это и была готова защищать своих людей до последнего. Но, возможно, справедливые возмущения господина де Ришелье заставили бы ее немного приструнить своих любимцев, если бы дело не испортили сами люди кардинала. Десятеро из них напали на двоих телохранителей Генриетты, мирно ужинавших в трактире, причем так внезапно, что любимец принцессы, Бирруа, был убит на месте, не успев обнажить шпагу. Другой гвардеец успел вступить в бой и даже ранить двоих нападавших, но был изрублен обезумевшими врагами. И, хотя бедняга еще дышал, доктора мысленно его уже похоронили.
Эти нерадостные новости Бутвиль сообщил Генриетте как раз перед приходом Ришелье. Его Преосвященство выбрал неудачное время для визитов.