Смешная зарплата сильно раздражала, но не была причиной остановок и отчаянья в становлении молодого семейства. Однако были трудности не только финансового характера, но и чувственно-эмоционального. Быть матерью для Ангелининой мамы оказалось крайне тяжёлым делом, причём не столько физически, сколько духовно. Ведь ей довольно много времени приходилось находиться рядом с ребёнком, а находиться рядом с ребёнком вне дома ей практически не удавалось, поэтому она переживала из-за недостатка общения с внешним миром. При этом стал чувствоваться возраст, годы юности прошли и наступили годы взрослой молодости, когда уже появляется больше ответственности перед людьми, особенно с появлением семьи и ребёнка.
Как сказано выше, маме было сложно напрягаться, поэтому часто возникали нервные срывы, объектом которых часто становился отец Ангелины. Однако совместными усилиями обоих родителей эти трудности удавалось переживать и оставлять в прошлом.
КАК РОДИЛОСЬ ПРОЗВИЩЕ АНГЕЛИНЫ
Как-то родители Ангелины пошли на небольшой концерт бардов, посвященный некоему мероприятию. Было много хороших и не очень хороших песен. Песни были довольно серьёзные, за исключением одной детской песенки, слова которой звучали так:
«Жук, жук, жук, жучок, вырастай в коняшку, и тогда на тебе прокачу я Машку…», так вот, услышав эти слова из детской песни в исполнении Александра Гутеля, родители Ангелины оказались в состоянии умиления, и когда концерт окончился, а они пришли домой, напевая эту забавную песенку, сами того не замечая, невольно и очень нежно стали называть Ангелину «жучок». Когда же Ангелина хмурилась и куксилась, мама и папа называли её «воинственный жук-малыш»! Это прозвище – «жучок» или «жук» – закрепилось в семье. Родители называли Ангелиночку жучком и в пять лет и позже.
СОН
Ангелина уже могла самостоятельно высвобождаться из пелёнок во время сна, раскрываясь и раскидывая руки и ноги по кроватке, причем так, как ей того хотелось.
Родители стали замечать, что во время сна Ангелина порой волнуется, всхлипывает и вздрагивает, будто бы кто-то, против её воли, выдергивал её из некоего состояния покоя и концентрированности.
– Мои глаза закрываются. Из образовавшейся темноты начинают вылетать звёзды, облака, различные образы невиданных мной доселе существ, птицы, яркие деревья, цветы и дома. Как много всего, ярко, но так хаотично. Всё внезапно появляется и исчезает, меняясь на что-то новое. Вот кораблик выплывает из темной пучины, он плывет ко мне, я жду его, и вдруг он исчезает и вместо него я вижу какого-то маленького старичка, который сидит на берегу широкой реки, на его коленях лежат гусли, по которым старичок перебирает пальцами, издавая волшебные звуки, уносящие в облака. Что ж, посижу, послушаю старичка. Но и он куда-то внезапно исчез, вместо него появилась зелёная поляна, на которой цветут невиданные растения и танцуют белокрылые лебеди. Какая красота, неподалёку от поляны стоит могучее дерево, на котором сидит маленькая птичка – соловей и напевает свою песенку. Но и эта картинка исчезает.