– Я ведь предупреждал! – вопил Камбр, вытаскивая мэра из под обломков картины и одновременно показывая Треплу кулак.
– Ничего-ничего, – бормотал мэр, – все в порядке, все обошлось.
– Трепл! – кричал Руфус, силясь перекрыть ругань Камбра. – Ты что, убить нас хочешь?! Скройся с глаз моих немедленно!
– Он еще у чвакла интервью возьмет, вот увидите, – рычал Камбр, – или у мордоворота, отвечай потом за него…
Руфус зафыркал, Топу, немало наслышанный о выдающихся способностях Трепла, тоненько захихикал в кулак, а мэр Тронкл с интересом посмотрел на несчастного. Тот начал было что-то бормотать в свое оправдание, но тут Камбр заметил сломанный лук и новый взрыв ругательств потряс сторожку.
– Этот Трепл, этот … – гремел Камбр, – этот недоразвитый хрюкозоид!.. Сгинь отсюда, а то я за себя не ручаюсь. Иди в сарай, тапки подбери! И не вздумай там сломать что-нибудь!.. Ой, держите меня, я его сейчас!..
Трепл не стал дожидаться, когда Камбр вырвется из рук Топу и Руфуса и скрылся в сарае. Руфус пошел присмотреть за Треплом, а Камбр, все еще кипя негодованием, принялся помогать Топу убирать осколки и обломки картины.
– Ах, какая картина была, – вздыхал Топу, – еще Взбрык Артинсон рисовал, когда приезжал сюда лечиться.
– Что ты говоришь, – удивился Камбр, – сам Артинсон? Не может быть?! Сколько ж ей лет?
– Ну, лет пятьдесят, не больше, – заметил мэр, разглядывая обломки лука. – Не все так безнадежно, кстати, его еще можно починить.
– Кого?
– Да лук. Что касается картины, то, да, наверное, можно что-нибудь сделать, не знаю… Позвоню в Симбу, там сейчас живет внук Взбрыка, Арт, тоже художник, кстати. У него, вроде, есть связи в реставрационной мастерской. Поможет. Так что вы поаккуратней с останками.
– О, господин мэр, – взволнованно прижал к груди куски рамы Топу, – я буду Вам так признателен! Если получится…
– Получится, получится, – махнул рукою мэр Тронкл и, не обращая ни на кого внимания, занялся сломанным луком.
Разведка вернулась поздно. Уже стемнело, в сторожке зажгли свечи, и Камбр нервно расхаживал по комнате, когда наконец за дверью раздались голоса, и в домишко ввалились совершенно вымотанные и замерзшие Клинк и Нойк.
Нойк, скинув ботинки, тут же со стоном повалился на диван и был явно нерасположен отвечать на какие-либо вопросы, а Клинк, отдышавшись и отогревшись, подсел к Камбру и начал обстоятельно рассказывать где, что и как. Остальные окружили их и внимательно слушали.