По блеску в глазах друга я понял, что он мне немного завидует,
да что там говорить, я и сам себе на миг позавидовал.
Пока мы не подошли к замку, и я не понял, что снова опоздал на
тренировку.
Отец смотрел на меня, как на ошибку природы, что зачем-то
вкралась в его совершенное мироздание и нарушает драгоценную
гармонию всей его жизни.
С Роджером же вообще беда какая-то приключилась. Видимо его
воображаемая корона так надавила ему на череп, что, казалось, еще
немного, и череп треснет, а глаза выпадут из орбит.
– Что корона жмет? – не удержавшись, украдкой поинтересовался у
него я.
Роджер ничего на это не ответил, лишь презрительно хмыкнул.
– Ты опять опоздал, – жестко констатировал отец.
В то время, как мне хотелось послать на три веселых буквы и
просто завалиться спать, сделав над собой огромное усилие, я кивнул
и извинился.
Я невольно чувствовал себя тем несчастным мальчишкой с картины
Решетникова «Опять двойка», по которой в детстве еще и сочинения
заставляли писать.
Что мне особенно не нравилось, что рожа Роджера была опять в
целости и сохранности, как будто я и не задавал ему вчера хорошей
трепки. В то же время бедолага Фил, который после этой ужасной для
него ночки пошел работать на кухню, продолжал страдать от побоев
этого урода.
Кроме того, мне было обидно, что когда я был избит этими сраными
Крайкосами, никто меня зельем не отпаивал, а этого Роджера, значит,
берегли, как зеницу ока.
Не утерпев, я все же выразил свое неудовольствие по этому поводу
отцу.
– Почему я должен отпаивать тебя зельями? – удивился отец. – Ты
что малое дитя илипри смерти был?! Ты прекрасно справился и без
моего участия, попросив у сэра Артура зелье.
Я хотел было возразить, что ничего я у сэра Артура не просил. Но
вовремя прикусил язык. Ведь на мне не было ни царапины. Даже ранки
от уколов, которые мне оставил чернявый, уже почти полностью
затянулись. А как это еще можно было объяснить отцу, если не
рассказывать о птенце соколенка и поцелуи девы из древа?
– Значит, и Фил может попросить зелье? – вместо откровений нагло
поинтересовался я.
В какой-то момент я подумал, что отец меня пристукнет. Роджер
закатил глаза, как барышня перед обмороком.
– Фил – незаконнорожденный ублюдок! – рявкнул отец. – Мы не
можем тратить зелья на каждого встречного поперечного! И время на
обсуждения чепухи!