– Прекрасная речь, – искренне одобрил Володя. – Просто замечательная. Итак, вы сказали: «ищи кому выгодно». Этим и займемся.
– Как именно?
– Самым простым способом. Вот вы уверяли, Скрынников убежден, что Годунову убийство царевича Дмитрия было невыгодно и даже опасно…
– Да, говорил и могу повторить.
– Отлично, примем, как факт. Но тогда кто мог быть заинтересован в убийстве? Кому выгодно?
– Да боже мой, откуда же я знаю. Столько лет прошло…
– Тогда давайте внимательно и систематически переберем всех действующих лиц драмы и рассмотрим их действия на предмет возможной причастности, а? С кого начнем? Царицу Марию Нагую, я думаю, можно исключить. Она в этих событиях несомненная жертва. Согласны?
– Безусловно!
– Второй персонаж – дьяк Битяговский. Официальный, так сказать, представитель администрации царя Бориса, опекавший в Угличе семью Нагих и царевича.
– У Битяговского алиби. Скрынников сообщает, что в момент смерти царевича, он был у себя дома – обедал. И на место происшествия прибыл лишь после того, как ударили в набат.
– А что если он выступил так сказать в роли заказчика: сам не убивал, но все произошло с его ведома и одобрения?
– Володя! – мне даже стало неловко от таких неквалифицированных высказываний. – Разве мог дьяк санкционировать убийство, которое шло вразрез интересам власти, которую он представлял?
– А может, он был заговорщиком?
– И зная заранее о предстоящем убийстве, никак не подготовился? Не принял никаких мер, чтобы обезопасить себя и семью?
– А мог принять меры?
– Безусловно! – я подтянул к себе энциклопедический том «Города России», все еще раскрытый на плане Углича, и, пользуясь карандашом, как указкой, показал: – Вот взгляните сами. Если царские палаты расположены в укрепленном кремле, да еще на полуострове, то Битяговский легко мог заранее распорядиться, чтобы в случае каких-либо эксцессов стража под предлогом охраны места происшествия перекрыла ворота, оцепила все вокруг и никакую толпу простолюдинов просто не подпустила бы близко.
– А может он хотел, чтобы улики были затерты и затоптаны толпой, а убийцы в суматохе смогли безнаказанно скрыться? И, откуда вы знаете, может на самом деле все так и произошло?
Я тщательно обдумал Володины слова и, как Станиславский, покачал головой:
– Не верю.
– Почему?
Я опять задумался, подбирая наиболее убедительные доводы и, наконец, произнес: