– Мне было восемнадцать.
– Мне было шесть!
– Я не был твоим отцом!
Я всплёскиваю руками.
– Нет, не был. Просто была надежда, что ты будешь лучше! Поздравляю, из тебя вышла отличная копия своего никчёмного братца. Ладно, где этот долбаный телефон?
Скотт грохает обеими руками по стойке и орёт:
– Сядь, чёрт тебя возьми, и заткнись, твою мать!
Внутри я вся сжимаюсь, но годы жизни с маминым уродом-бойфрендом научили меня не показывать этого.
– Ого! Как говорится, можно вывезти мальчика из трейлерного парка и переодеть его в форму Главной лиги, но нельзя вывести трейлерный парк из мальчика.
Он делает глубокий вдох, закрывает глаза.
– Прости. Сорвалось.
– Проехали. Где телефон?
Ной однажды сказал, что у меня есть талант на грани суперзлодейства – умение доводить людей до исступления. Судя по тому, как Скотт делает ещё один прерывистый вздох и потирает лоб, на этот раз я крепко его приложила. Вот и славно.
Теперь Скотт опять говорит тем же противным спокойным тоном, но я отлично слышу пробивающееся раздражение.
– Хочешь говорить на языке трейлерного парка – изволь. Или ты будешь жить в моём доме и по моим правилам, или я отправляю твою мать в тюрьму.
– Это я разбила окна в той машине. Я, а не моя мать. У тебя ничего на неё нет.
Скотт прищуривает глаза.
– Хочешь поговорить о квартире твоей матери?
Меня бросает в сторону, кровь отливает от лица, перед глазами всё плывёт, я ощущаю покалывание во всём теле. Ширли меня предупреждала, но услышать это от него – совсем другое дело. Скотт знает то, чего я не хочу знать, – мамину тайну.
– Не доводи дело до того, чтобы я рассказал об этом в полиции.
Я пячусь назад, пытаясь устоять на ногах. Натыкаюсь на кофейный столик. Сажусь; я проиграла. Телефон лежит прямо передо мной, но, как бы мне ни хотелось, я не притрагиваюсь к нему. Скотт меня победил. Этот сукин сын обменял мамину свободу на мою жизнь.
Я прислоняюсь к закрытому борту отцовского пикапа и слушаю, как в трёх метрах отсюда мой отец во всех подробностях пересказывает группке мужчин, ошивающихся перед парикмахерской, нашу вчерашнюю встречу с агентом. Некоторые из них уже слышали эту историю сегодня утром в церкви. Большинство слушателей – потомственные фермеры, а такие новости можно и ещё разок послушать, даже если ради этого придётся стоять на августовской жаре, вдыхая вонь плавящегося асфальта.