Что синица – тёплая и своя —
Суррогат далёкого журавля,
Но порой важнее оригинала,
Хоть и меньше видела и летала.
Расскажи мне, как мы непохожи на всех других,
И что если бы выставить к стеночке нас нагих
Без шаблонных любимых фраз и стандартных шапок,
Мы бы все отличались на ощупь, на вкус, на запах,
Цветом кожи, родинкой меж лопаток,
Синусоидой бедер, талии и груди.
Расскажи мне, что всё у нас впереди.
Всё хорошее, если считаем сухой остаток.
О ком звонит колокол северной башни?
Сегодня звонит об ушедшем вчерашнем.
О жёлто-зелёном сентябрьском утре,
О сахарном солнце, читающем сутру,
О небе, о полупрозрачном тумане,
О мокрой, солёной границе Тамани,
О нас, перемазанных влажною глиной,
Таких неуставших, таких неделимых,
О том, как под кожей катается хрящик,
Такой небессмертный, такой настоящий,
О веточке туи в шершавых ладонях.
А время идёт, разбегается, гонит,
И наше «сейчас» снова станет вчерашним.
О том звонит колокол северной башни.
И зачем мне одной Москва?
Обижаться – плохая привычка,
Как и всё оставлять на потом.
Я в прокуренной электричке
Прижимаюсь к окошку лбом.
На продрогшей сливовой ветке
Выхожу и сажусь в метро.
Номера на цветных салфетках
Вырубаются топором.
А улыбки, глаза и руки
Забываются на раз-два.
Без тебя здесь такая скука.
И зачем мне одной Москва?
Мы шагаем быстро по мокрым шпалам,
Так шахтёры идут в забой.
Почему мне мало, всегда так мало
Даже суток, когда с тобой?
Где-то в море рыбу едят акулы,
Оставляя один скелет.
У меня – прогулы, у тебя – отгулы,
И один на двоих рассвет.
И одна тропа, и один Воронеж,
И одна на двоих Москва.
Если ты запястье легонько тронешь,
На ногах устою едва.
Город гасит окна на заднем плане.
Снег жужжит заводной пчелой.
Но моя рука у тебя в кармане,
Значит, нам все ещё тепло.
Я еду обратно
В свой город квадратный,
Где крышам закаты
Срезают углы.
Проспект Революции вместо Арбата.
Я еду в свой город, а город уплыл.
От многоэтажек
Стекает в овражек
Тягучая сажа
Намокшей земли.
Вода поднимается, кажется даже,
Что с нею – петровских времён корабли.
Погода такая,
Что тонут трамваи.
Собака лакает
Из лужи взахлёб.
Как Герда целует замёрзшего Кая,
Целует мой город весна в мокрый лоб.
Не начинайте весну без меня!
Такое я пропускать не стану.
Пусть в лужах плещется охра дня,
Как чай некрепкий на дне стакана.
В ряду отбеленном окон домов