Есенин. Гибель. Золотой брегет - страница 2
А Дункан их принесла на ладони.
Как птичка в клювике.
А где она их взяла?
Наверное, на барахолке.
Как бы там ни было, ранней весной 1922-го у Есенина по-явился золотой брегет.
Богатая немолодая жена-иностранка подарила молодому русскому мужу золотые часики.
А Есенин звал её Дунька.
Даже дружественно настроенные воспоминатели, не желая использовать слово альфонс, в разной мере деликатно, но на-мекают, что Дункан содержала Есенина.
Что не вполне верно.
А если быть точнее, то и вполне не верно.
Айседора Дункан приехала в Россию нищей.
Когда наступили холода, выяснилось, что ей не в чем ходить и она мёрзнет.
По воспоминаниям всё того же Шнейдера, Луначарский от-вёз её в какие-то большевистские закрома, где из соболей и горностаев, она выбрала себе скромную шубку.
Чтобы Дункан, да скромную!
Эта женщина привыкла брать от жизни всё самое лучшее.
Если мужа, то либо олигарха, либо гения, если любовника, то самого-самого красавца, если уж шубу – то царскую.
А если вспомнить, что большевистские закрома ломились от экспроприированного у проклятых буржуев, то не грех и предположить, что носила Дункан шубку с расстрельного пле-ча какой-нибудь великой княгини.
И ничего, не побрезговала.
Не зря Есенин звал её Дунька.
А у Есенина с Мариенгофом уже два года, как книжный ма-газин, где они торговали не столько своими тощеньким книж-ками, а в основном книжным антиквариатом.
И самое модное в Москве кафе «Стойло Пегаса» на Твер-ской, где не они одни, конечно, хозяева, но делами заправляли вдвоём, забирая б0льшую часть выручки себе.
По обшарпанной за революционные годы и грязной Москве бродили ободранные, голодные люди, у которых были одни штопанные-перештопанные кальсоны (и те на двоих), а Есенин с Мариенгофом рассекали на извозчиках, да обшивались у луч-шего портного Москвы, (отца классика советского кинорежис-сёра Юрия Райзмана) у которого шили свои френчи больше-вистские вожди, да костюмы послы.
Переведите на сегодняшний день и получите владельцев са-мого модного ночного клуба.
А если учесть, что клубов по всему городу не больше деся-ти, то… Короче, это были два мажора, со связями на уровне на-родных комиссаров.
Шнейдер:
– «Айседора ножницами придала нужную форму своей ма-ленькой фотографии и, открыв заднюю крышку пухлых золотых часов, вставила туда карточку».