Человек и апокалипсис. Periculum in mora - страница 5
В доме еще все спали. А ветер за окном завывал все сильнее и сильнее.
Антарктика. Начало 90 гг. Супертраулер.
Палыч в машинном отделении
***
Когда я, открыв дверь, вошел на кухню, отец все еще стоял у окна и смотрел, как ветер во дворе клонит ветки старого тополя то в одну, то в другую сторону, и не спеша попивал кофе. Он не сразу заметил меня. Мыслями он был где-то далеко…
Возможно, он размышлял о грядущем дне. Он показался задумчивым, и на его лице прочитывалась тревога. Видимо причиной тому был ветер.
– Доброе утро, па! – поприветствовал я, прерывая его раздумья.
Он ответил мне, обняв меня своей массивной рукой.
Из-за его работы мы редко виделись. Рейсы были по 6 – 8 месяцев. Немного времени на берегу и снова в море. Мне не хватало его внимания. Месяцами я ждал простого общения с ним. Когда же отец возвращался домой все было иначе: вместе мы любили играть в шахматы; строгали из дерева кораблики и ставили на них мачты с парусами; занимались спортом. Моим любимым состязанием была борьба на руках. Иногда я побеждал, иногда нет, ведь отец имел разряд по тяжелой атлетике.
Морскую карьеру отец он начал в 1977 году по окончании Херсонского мореходного училища. Сначала работал на танкерах на Балтике. Ходил в рейсы на полгода. После моего рождения вернулся в родной Новороссийск. Устроился работать на берегу в такси, но долго оставаться без моря он не смог и не выдержал сухопутную суету. Попросился механиком в «Новороссийский рыбпром», предприятие, которое в те годы было одним из лидирующих рыболовецких компаний СССР. Суда этой компании работали в Атлантическом океане и у берегов Антарктиды. Снова рейсы на полгода, длительная разлука с семьей. Судов, на которых отец ходил в рейсы, я не видел. К месту работы в долгие рейсы он летал самолетом и обратно возвращался также. О его работе я знал по фотографиям, снятым порой случайно. Если же судно отца стояло в порту, то я всегда находил предлог напроситься к нему, посмотреть, как он несет вахту.
Я с детства удивлялся тому как он относится к морю, судам и механизмам. Как бы тяжело в море не было, в свои 44 года он ни разу не пожалел о выборе своей профессии. В работе на флоте он находил смысл своей значимости и всегда выполнял работу с удовлетворением. Наверно ему нравилось разбирать детали двигателей и механизмов, перебирать их и заставлять снова работать. Наверно это была его судьба.