«
– Завтра нам предстоит невозможное…
– Мы победим! я точно знаю! Знаете, о чем я думал вчера?
– Говори
– Я думал о том, что же важнее всего в бою для победы: не бояться врага или не бояться смерти?
– Какая же в этом разница?
– Огромнейшая! Воин боится врага именно за то, что тот может убить его. Но если не будет страха смерти в принципе, то страх перед врагом исчезает по определению!
– Это весьма здравое рассуждение, юноша, я задумаюсь над этим. Только какой толк в этих размышлениях, если страх смерти не победить.
– Мы можем победить его. Мы просто должны отнять у смерти главное
– Что именно?
– Удачу
– Удачу? Почему?
– Потому что смерть – случайна! Никто не может сказать, кто падет в следующую секунду под градом стрел! Ее смертельное оружие – случай! Только и всего. Вдумайтесь! Удача сопутствует сильнейшим. Один наш воин равен десяти вражеским! А значит, нам нужно перетащить удачу на свою сторону нашей силой! Мы просто придем и заберем ее первым ударным натиском!
– Признаю, что твоя точка зрения, имеет право на Жизнь.
Полководец улыбнулся одними губами и посмотрел на него. Глаза оставались тяжело грустными и усталыми:
– Да, ты прав, как может быть прав, только верящий в свою силу человек. Сколько тебе лет, муж?
– 20… будет
– Пусть удача будет с тобой завтра, воин… я хочу знать твое имя
– Меня зовут Лаки…
Полководец открыл глаза. Воспоминание отступило, оставшись металлическим послевкусием на губах, как бывает, когда сглатываешь кровь от сильного удара.
Рутинное поглотило несбыточное. Каждого. Последний из первых выплеснул крик боли и отчаяния…
Второе вобрало его в себя. Растворив и впитав. Облизнувшись и урча как сытая кошка. И стало тихо. Только темные, червивые зерна павших тел пугали своей бессмысленностью. Отчаянное войско пало.
Первый Полководец опустил меч.
«Где она Удача, которая должна сопутствовать сильнейшим? Или мы оказались недостаточно сильны?»
Он почувствовал себя умалишенным человеком, который тщетно пытается нанести урон водной глади. Он с силой бросает в самую пучину все, что у него есть. Вода взрывается, высоко всплеснув прозрачными рукавами от, вонзившегося в самое нутро, удара, а затем, ныряет вслед, оставляя на поверхности только немые силуэты широко раскрывающихся от боли губ.
Вода сомкнулась зеркальной гладью, как ни в чем не бывало и из глубины, отражением, выглянул убийца…