Они чисты, как небо —
Божье Око.
Не приближайся
И не приближай.
Не расставляй зеркал,
Глядящих в души.
Твой путь вперёд,
Где зреет Урожай —
Сумей отдать,
Но нежность
не разрушить.
В полянах, в одуванчиках,
в их солнечных мирах
Зелёные разгуливают тени.
Там облака полощутся в ветрах,
Цветут сады сиреневой сирени.
Брожу в глубинах ветреного дня,
Мне хорошо в его руках весёлых.
Ты полюби, мой солнечный, меня,
и уведи в заброшенный просёлок.
В цветное царство с именем Аид,
Где верный путь к родным всего дороже,
Туда, где дом родительский стоит,
Где жжёт крапива злых
и осторожных.
Там, где-то вдали,
в невозвратном Ничто,
Рождается огненный вечер.
Стрелой над асфальтом в летучем авто
Лечу – только ветер навстречу.
Сиреневый мир в затемнённом окне
И ярко-зелёный – в прозрачном,
Потоком двоичным несутся во мне,
Сияют, смеются и плачут.
Двоичный поток – продолжение дня —
Рождающий пламень единый,
Уносит в закатное небо меня.
Сегодня – мои именины.
Зови меня, друг мой, Весёлой Стрелой,
Мелькнувшей на фоне заката.
А хочешь – сосновой летучей золой.
Я в том и другом – виновата.
Оранжевая майка на ветру
Полощется мечтой о новом лете,
О знойном слове, метком пистолете
И вечном сне, и песне в вечеру.
Но выстрелит ли меткий пистолет?
И вечный сон прольётся ль тихой песней?
Оранжевый поток грядущих лет,
Горячий ветер городских предместий.
Оранжевая майка – чья-то тень
И силуэт летящего пространства.
Гори, гори и не кончайся, день!
Твой синий взгляд —
сиянье дальних странствий.
Клубком дорога катится у ног
И приведёт к любви и поцелую.
Прими меня, оранжевый денёк,
И отведи чужую волю злую.
Я живу не спеша,
не спеша.
У меня отдыхает Душа.
Потому что лохматый паук,
Подмастерье
смертельных наук,
Вёл охоту при помощи лассо.
Но колючки
палаческих рук —
Инструмент
непригодного класса.
Ускользнула,
ушла за черту,
Где себя возвращу, обрету.
За стеклянной
защитою тонкой,
Снова стану весёлой и звонкой,
Наберу одуванчиков рой.
Вон их сколько сияет в сторонке.
Я вчера и сегодня,
и завтра – герой!
Сегодня пред Рождественским постом
Всё в том же общежитии пустом
Иду одна в облезлом коридоре.
И жизнь моя мне кажется листом,
С какой-то странной «Повестью о вздоре».
И штукатурка рыжая шуршит,
И я на выход выбраться готова.
Но дверь дымит ошмётками души,
И слышится шипящее жи-ши —