– Нет, не видела, я же в последние годы вообще не приезжала.
– Смотри на него, – Нина не упустила этот момент, – он к Мадинке вовсю подкатывает.
– Не смотри на него, Мадинка, – подхватила Зума, – зачем тебе, городской, этот сельский олух.
– Всё, хватит болтать, – Заторопился Мамед, – уже светает, идёмте, а то опоздаем.
И мы, как и многие оставшиеся до самого конца вечеринки пошли вверх по крутым лестницам, нам предстояло подняться на самый верх, а уже оттуда, встретив рассвет, по домам. Я всё время шёл рядом с Мадинкой и мы весело болтали, не обращая внимания на ехидные подколки моих соседок. Я явно не вызывал у неё антипатии и это меня очень обнадёживало. Солнышко, появившись из-за горизонта, красной монеткой, залило всё вокруг красным, рассветным светом. Вскоре солнышко чуть приподнялось и стало видно море, в котором оно отражалось. Длилось это недолго, и вскоре солнышко поднялось ещё выше и становилось всё светлее. Мы пошли по домам, всем хотелось спать, уставшие, протанцевавшие всю ночь мы шли вниз, в село. Нам навстречу шли, звеня колокольчиками коровы. Из дворов кричали петухи. Настроение у меня было великолепное. Проводив девочек, домой мы разошлись. Я, забежав по лестнице, домой, завалился на диван, я засыпал и вспоминал, как улыбнулась мне Мадинка, когда заходила к себе домой. А может, мне показалось, и она улыбалась всем. Может. А может всё-таки мне.
Конец ознакомительного фрагмента.