А вот вкусности, которые для нас были экзотикой, с хозяйства деда доставались не просто, требовались смекалка, отвага и удача. Дед играл с нами по своим правилам, не посвящая в них нас. Да что там, он даже не говорил никогда, что это игра. Вот и тряслись мы сейчас на деревьях в ожидании неминуемого наказания. По правде сказать, боялись мы понарошку, сценарий был всегда один и тот же. Но исполнялся с таким реализмом, что мы сами в него верили.
Дед подошел и встал под деревьями с грозным видом, силясь разглядеть преступников сквозь ветки. Каждый из нас сидел в надежде, что его не увидят. Надежда жила до последнего. Даже когда встречались с ним взглядами, отворачивались в сторону, вдруг не разглядит.
– Так, Находка, что ты скажешь?
– Гав, гав!
– Что, что? Витька Поляков, Васька Парыгин, Санька Марков, Вовка Султанов, Генка Фартусов? Все?
– Гав-гав!
– Еще и Вовка Лончаков, который Макила? А этот шкет чего увязался? Еще свалится с дерева. И Кеха Поляков? Балбес большой, уже в первом классе учится. Вот я Валентине Семеновне расскажу. Ну что с ними делать будем, наказывать? Видишь, кусты помяли.
– Гав-гав!
– Я понимаю, что заслужили, но они ведь будущие солдаты. Как в армии служить будут, если ты им ноги пообкусаешь? Да и маленькие еще. Давай договоримся, ты их не трогай, я сам разберусь. Макиле больше всех всыплю, а на Кеху учительнице пожалуюсь.
С веток уже доносились всхлипывания. Плакал самый маленький, четырехлетний Вовка Лончаков, прозванный Макилой за то, что в магазине вместо «полкило сахару», говорил: -«макила сахаю». И самый большой Кеша Поляков, жалоба учительнице, единственной в селе, была страшной угрозой. Ей родители жаловались на своих детей, которые давно не учились, некоторые уже своих готовили к школе.
– Ну что, все слышали? Слезайте, хватит прятаться. Да аккуратнее, ветки не ломайте! Не вздумайте убегать, Находка все равно догонит. Руками не махайте, пчелы этого не любят.
Мы спускались к деду, под радостный лай и повизгивание подпрыгивающей Находки, он брал на руки размазывающего слезы Макилу, успокаивал его, а нам строго приказывал следовать за ним. Вел нас к своему дому мимо пасеки, рядов смородины, малины, грядок с огурцами, помидорами, капустой и прочими овощами и зеленью. Все у него одуряюще пахло и удивляло разнообразием и размерами. В наших домашних огородах все было мельче, тусклее и неинтереснее.