Что поделаешь – издержки материального благополучия.
* * *
Заканчиваются торговые ряды Знаменской башней – одной из тех двенадцати, воздвигнутых в семнадцатом веке. Когда-то ее украшал деревянный шатер, висел набатный колокол (уступивший впоследствии место городскому водонапорному баку), в ворота же была вмонтирована крепкая железная решетка, защищавшая, в случае необходимости, от вражеских набегов (щель от той решетки можно обнаружить в башне по сей день). Во времена Петра I именно здесь стоял особый караул, взимавший пошлину с тех, кто желал носить крамольные в то время бороды.
* * *
Рядом с башней, на Комсомольской улице, 4, находился дом Мохова с номерами. Жизнь в этих номерах текла колоритная. Один из обывателей писал о своем детстве, проведенном в моховской «гостинице»: «Дрова мы покупали сами, я должен был их колоть. Колуна я поднять не мог, поэтому колол топором, было очень для меня трудно, часто помогали мне или ямщики, видя мою «надсаду», или дворники.
Против нас жили шесть человек рабочих, сортировщики льна, выписанные немецкою фирмой «Брандт и Ко», имеющей в Ярославле контору и большой склад льна в доме на углу Рождественской и улицы Нетечи… Вот к этим-то рабочим я и ходил почти каждый вечер. Придя часов в 5—6 с работы, они ужинали и усаживались кругом стола слушать чтение книг. Читали, кто умел, конечно, по очереди, и мне приходила очередь читать. Читали лубочную, базарную литературу. Тут были, как сейчас помню, «Еруслан Лазаревич», «Бова Королевич», «Милитриса Кирбитьевна», «Пан Твардовский», «Илья Муромец» и т. п. И с каким удовольствием все мы слушали, а после прочтения обсуждали: кто, как кого лучше убил или обманул. Так проходили зимние долгие вечера».
Сортировщиками льна соседство, разумеется, не ограничивалось: «Рядом и против нас жили казанские татары, торговцы-разносчики. Они ходили по городу с громадными узлами через плечо. В узлах – разная мануфактура. Они обменивали ее, а иногда и продавали за деньги, на разные старые или негодные в домашнем обиходе вещи…
К ним я тоже очень любил ходить рассматривать всевозможные вещи, которые они выменивали за день, а вечером, после обеда, разбирали их. И чего-чего тут только не было: и золотом шитые мундиры, и просто мундиры военные и штатские, и всевозможные брюки, и шляпы чиновников и гражданские, и дамские, и фуражки разные, и сабли, и шпаги, и ружья, словом – целый базар разного хлама».