- Чё делать-то будем? - задал резонный вопрос Толя.
И сквозь прищур слезящихся глаз, приходящий в себя Михаэль
увидел меня.
- От с*ка...Это ты сделал, да? - процедил он со злобой. Без
поддержки заплечной сущности тело его осунулось и под кожей
очертились жировые отложения, которые раньше так сильно в глаза не
бросались. Да и в целом его румяный цвет лица теперь на порядок
уступал в яркости охровому костюму. - Я тебе обещал....я тебе
покажу, как со мной связываться. Ухх-кхахх! Толя! Толя, неси топор!
Руби ему эти яблони под корень, Толя!
И этот исполнительный тип метнулся до пристройки быстрее, чем я
успел их кощунственной выходке возмутиться. Хоть и остались от их
сущей лишь рваные полотнища, за пределами дома они будто начали
скрепляться, как если бы раны затягивать умели. И пусть оставшиеся
бандиты и дышали тяжко, и потели изрядно, и в движениях своих были
заторможены, это не помешало им приказ Михаэля привести в
исполнение.
Да, после пары тройки ударов по стволу яблоньки, (которые не
оставили особо серьёзных следов на ней, но добавили мне шрамов на
сердце) Толя всё-таки выдохся, да только его тут же сменил держащий
меня бугай.
Просто отшвырнул меня под вторую яблоньку, и принялся махать
топором куда как ловчее своего компаньона. И тут мне и без воронов
становилось ясно, что, в отличие от Михаэля, его приспешники в
качалку ходили и базовой силы понабрать успели.
И от каждого их взмаха, от каждого глухого стука по живой
древесине, сердце моё вздрагивало и поднывало как прежде. Ведь
яблоньки эти я вместе с отцом и дедом выращивал, вместе ухаживали
за ними, урожай собирали. Каждая из них как живая душа, столько
жизней человеческих на веку своём повидала, а теперь от рук
бандитов помирала.
И то ли слёзы мои глаза омыли, то ли штуки эти магуёвские
запустились, увидел я всю эту яблоньку насквозь. Такую, какая есть,
от листочков и веточек с яблочками наливными и до корней, что в
землицу глубоко забрались, и с корнями яблонек-соседушек
переплелись. Более того, увидал как по жилам древесным течёт как
вверх, так и вниз сок живой. Да что там сок! Будто энергия
животворящая. И с каждым ударом эта энергия обрывалась, ниточка за
ниточкой.
И такая злоба меня в этот момент обуяла, что разрубают,
расплёскивают ту жизнь, которую сами не давали, не взращивали. И
что даже не просто сами вкушают, а впустую на ветер
разбрасывают.