И вот что странно, сам сосед этих двух прохиндеев в упор не
видел. Смотрел на меня раскрыв рот, пока дар речи к нему не
вернулся.
- А. Понял! Да! Ясно! Я это....Мне пора! - и убёг он так быстро,
что аж размытый силуэт в воздухе на мгновенье повис, прямо как в
мультиках.
Встряхнув головой и почти не чувствуя в руках веса, я всё же
наковальню плюхнул на место и пень под ней скрипнул от тяжести. Два
с половиной пуда….Это же сорок с лишним килограмм. Вот сколько она
весила!
Да я в лучшие свои годы столько не поднимал, сколько поднял
сейчас!
То-то у соседа глаза такие были. Он же тот ещё любитель всё
ценное после уехавших владельцев пособирать и по ломбардам, скупкам
и металло-приёмкам распихать. Доброму металлу вес знает. И уж
сколько он добра этого перетаскал с покинутой деревеньки нашей я и
представить не мог, но на целебный укольчик наверняка хватило.
И это что же получается. Раз этот шакал тут у меня так открыто
шарился, то значит и мой скарб ему приглянулся?
- Ша! А ну разошлись, - шикнул на прыгающих в ногах воронов,
явно надеющихся на продолжение потехи. - Если он меня обнёс, шею
ему сверну….или на газон насру. Одно из двух точно.
Предположения мои оказались верными. Кухонька была обнесена
почти под ноль. Сковородки, кастрюли, чашки, ножи, столовые
приборы, и даже как-будто бы пыль была сметена его загребущий
рукой. И хоть это и злило неимоверно, к чести вора сказать, такой
чистой кухни я у себя давно не видел.
А вот в гостинной был полнейший бардак.
Все шкафчики в комоде были выдвинуты, все дверцы в шкафах
открыты. Большая часть вещей была скинута на пол и на разложенный
диван. Уж сам не знаю, что он в барахле моём искал, но что нашёл,
наверняка упёр, на что мне было, честно говоря, насрать. Ценного у
меня отродясь не водилось, а всё самое важное давно в погребке
полёживало и даже такой проныра, как он, туда не добрался бы так
просто.
Так и оказалось. Под нетронутым ковром в одной из спален
отковырянная паркетная дощечка явила под собой отверстие, в которое
я стальную загогулину с подоконника взятую и запихнул. И в этой
кривой проволоке только такой же старик, как я, ключ увидел бы. Так
что, повернув пару раз в одну сторону, пару раз в другую, я и
отворил дверцу в полу.
А там всё, как и было - соленья, брикеты пищевые, консервы,
бутылочки с перцовкой ещё отцом оставленные. Всё чисто мирно,
рядком к рядку. И мне аж на сердце полегчало, как будто и не ходил
вчера в лес помирать. Перед тем, как схрон прикрыть, выудил
кой-чего всякого разного и побольше и пошёл в зал, ибо живот от
голода прихватило так, что сам диву дался.