– Да, все с Вами ясно, – решил Крин.
Он посмотрел на часы.
– Время позднее, работы еще на полночи, – заметил опер.
– Это точно, – вздохнул следователь. – Свидетели свободны. Видеозапись очень ценная, и замечательно, что был ранен один из преступников. Спасибо всем за сотрудничество.
– Пожалуйста, – ответил дед Корби.
– Завтра в первой половине дня мне нужно будет снова с вами поговорить, – продолжал Крин. – Несовершеннолетние приходят с родителями. Кому нужен отгул с работы, мы дадим справку. Все понятно?
– Да, – хором подтвердили подростки.
– Рябины, – окликнул Крин, – десять утра вас устроит?
– Устроит, – кивнул старик.
– Джинаганали одиннадцать? – спросил следователь.
– А можно, если мама будет занята, мы позвоним и передоговоримся? – поинтересовался Ара.
– Нужно, – сказал Крин. Он достал три визитки, протянул их Аре, Нику и деду Корби.
– Николай Коплин, – обратился Крин к Нику, – двенадцать. И мы с Вашим отцом сможем еще раз обсудить вопрос о вертолете.
– Хорошо, – буркнул Ник.
– Все свободны, – сказал Крин. – Доброй ночи.
Он повернулся и через поле пошел к разбитым и распахнутым дверям запасного выхода школы. Опер и понятые двинулись за ним.
Когда полицейские ушли достаточно далеко, Корби поднял рюкзак Ары и достал жестяную коробку.
– Ник, это твое, – окликнул он друга.
– Выброси ее, – ответил Ник.
– Пошли, – сказал дед, – нечего теперь с ними болтать.
Он схватил Корби за локоть и потащил за собой. Подросток не сопротивлялся, но какую-то долю секунды еще смотрел на своих друзей. Они стояли посреди едва освещенного поля. Наступила ночь, и небо над ними мерцало искорками звезд. Ник сжимал кулаки, а глаза Ары блестели, хотя он не плакал.
Корби подумал, что больше не знает себя. Он не понимал, почему не может по-настоящему раскаиваться и грустить, как это делает Ник. Не понимал, почему все развалилось вместе с этой смертью. Не понимал, на чем держалась все эти четыре года его жизнь, и не понимал, на чем она держится сейчас.
Перед его глазами снова были только мертвые. Он чувствовал, что проведет эту ночь с ними.