– Нет, – сказала она, пытаясь улыбнуться, – остальные.
– Да, знаю. – Его лицо оставалось бесстрастным, настороженным.
Улыбка сползла с лица Макани. Она скрестила руки на груди, словно защищаясь, пока они изучали друг друга. Их глаза находились почти на одном уровне, Олли был всего на три-пять сантиметров выше нее. Они стояли так близко, что Макани могла рассмотреть новый цвет волос Олли. Даже кожа его головы была ярко-розовой: понадобится время, чтобы краска полностью смылась. В его виде чувствовалась какая-то уязвимость, и Макани снова смягчилась. Она ненавидела себя за это.
Она ненавидела себя по многим причинам.
Макани злилась, что Олли так сильно зацепил ее, хотя знала о его репутации. Злилась, что заставила себя думать, будто он ей безразличен, хотя знала, что это не так. И из-за того, как закончились их отношения. Внезапно. Молча. Это был их первый разговор с конца лета.
Может быть, если бы мы изначально больше разговаривали…
Они никогда много не говорили. В то время она даже была благодарна Олли за это.
Он не отрывал взгляда своих светлых глаз от нее, словно хотел что-то найти. Кровь в венах запульсировала. Почему-то внезапно возникло чувство, что сейчас жаркий летний день и они идут в супермаркет.
– Почему ты здесь? – спросил он. – Ты не разговаривала со мной весь семестр.
Макани сразу же разозлилась.
– Могу сказать то же самое о тебе. И я сказала, что хотела. О наших одноклассниках. О том, что они идиоты и все такое.
– Ага, – напрягся Олли, – это ты и сказала.
Макани издала смешок, чтобы показать, что он ее не задел, хотя оба знали, что это не так.
– Отлично. Забудь. Я просто пыталась быть другом.
Олли промолчал.
– Всем нужны друзья, Олли.
Он слегка нахмурился.
– Но, очевидно, это невозможно. – Одним резким толчком Макани распахнула дверь. – Отлично поговорили. Увидимся в классе.
И, выскочив, уткнулась прямо в тюлевый занавес. Макани чертыхнулась, пытаясь высвободиться, но лишь больше и больше запутывалась в темно-красной сетке. На площадке поднялся громогласный рев: кричала хаотичная толпа восторженных зрителей.
Наконец-то началась драка.
Макани перестала метаться. Она оказалась в ловушке, почти в тюрьме, в этом несчастном городке, где она ненавидела всё и всех, особенно себя.
Послышался тихий шелест, и Макани с удивлением обнаружила, что Олли все еще стоит за ее спиной. Его пальцы осторожно высвободили ее из тюля. Занавес снова опустился, и теперь они в тишине смотрели на одноклассников, словно через красный туман.