– Все обстоит благополучно, – сказала она и улыбнулась.
В комнате стало опять светлее. Теперь ее провожали взоры мужчин, глядевших ей вслед: смотрели те, кто стоял перед лавкой, поворачивали намыленные свои физиономии осклабившиеся клиенты, подмастерья глядели с рабским восхищением, а Даниель Барт – с почтительной и нескромной гримасой. Ее спина, привыкшая чувствовать восхищение и тайное желание во взорах, только что скользивших по ее лицу, ответила на это движением обнаженного затылка, едва заметным и все же опьяняющим трепетанием кожи, гордой осанкой женщины, которая знает, что ею любуются. Ее муж Оливер наслаждался видом ее лица и лиц окружающих; он стоял с бритвой в поднятой руке и пристально разглядывал жену и стоящих за нею людей; он громко смеялся, но смех этот был неприятен.
Потом он шепнул жене несколько слов на ухо и опять нагнулся над Питером, единственным, кто не пошевельнулся.
В первой же комнате, которая оказалась незапертой, она увидела толстого иностранного купца; он спокойно лежал на мягкой скамье и медленно выпрямился, заслышав шаги. При виде женщины он поднялся довольно быстро и светски учтиво поклонился ей.
– Оливер очень скоро придет, – приветливо сказала она и предложила ему вина. Посетитель выпил за ее здоровье и начал непринужденный разговор, оживившись в присутствии дамы. Анна слушала его, слегка улыбаясь.
– Простите меня, сударь, – перебила она мягким голосом, – но, когда хотят играть роль суконщика, надо не только уметь носить его платье, но и усвоить его манеры. Вам следовало быть или менее галантным, или же по моей проницательности понять, что я являюсь доверенным лицом моего мужа.
Гость тихо засмеялся.
– Раз уж вы невысокого мнения о светскости почтенных суконщиков, сударыня, – сказал он, – я должен в угоду вам сознаться, что я не из их числа. Но вы меня простите, если на первый раз я вам больше ничего не скажу; мои дела так сложны и в то же время так ответственны, что я предоставляю вашему мужу объяснить их вам.
– О, сударь, – остановила она его, – как бы я ни была любопытна, я ничего не хочу знать о ваших делах. С меня совершенно достаточно, – прибавила она тихо и наклонилась к нему через стол, – с меня совершенно достаточно, что великий король не посылает больше к нам разную шушеру, цыган, подмастерьев, менял, а прислал одного из своих придворных.