Мудрость восточной поэзии (сборник) - страница 5
Шрифт
Интервал
Поклонился б Адаму две тысячи раз.
Скупец, не причитай, что плохи времена.
Все, что имеешь, – трать. Запомни:
жизнь одна.
Сколь злата ни награбь, а в мир иной отсюда
Не унесешь, увы, и горсточки зерна.
Небесный Кравчий, Чьи уста окрасили рубин,
Лишь тех печалью не вскормил, кого
не возлюбил.
И только тот, кого не смыл поток Его печали,
В ковчеге Нуха, как в гробу, живет, боясь
глубин.
Есть ли польза от жизни, что прожили мы,
Погружаясь во тьму, выплывая из тьмы?
Время выжгло глаза у великих пророков,
Превратило их в пепел. Но где же дымы?
Оплеванный всеми, свой путь продолжаю
с трудом,
Сквозь хляби и сели недоброю силой ведом.
Рванулась из тела душа. Я спросил:
«Ты уходишь?»
– «А что же мне делать, – вздохнула, —
коль рушится дом?»
Наполни чашу соком лоз, пока
Рассвет над кровлей теплится слегка.
Ты говоришь, вино горчит? Ну что же,
В нем – истина. Она всегда горька…
Ты – богат и пресыщен, я – беден и наг.
Но зачем суетимся мы в поисках благ?
Оба в прах обратимся, а он, как известно,
На гробницы пойдет для других бедолаг.
Всемогущий, Ты добр и не жаждешь расплаты.
Но зачем из Эдема изгнал бунтаря Ты?
Если милость Твоя для невинных, Господь, —
У кого же прощенья искать виноватым?
Друг, пока мы здоровы и духом тверды,
Будем пить, заедая горбушкой беды.
Ибо вскоре небесная чаша, вращаясь,
Нашу жажду не скрасит и каплей воды.
Вино – рубин. Кувшин – рудник. А тело —
пиала.
Мерцает в ней твоей души подсвеченная мгла.
Хрусталь, искрящийся вином, воистину
подобен
Слезам, в которых кровь лозы багровый луч
зажгла.
За все готов платить сполна, под языком
нектар катая.
Я за один глоток вина отдам сокровища Китая.
И сто религий – за хрусталь хмельного кубка
в час рассветный.
Все так. Но есть еще печаль, что нас уносит,
не считая.
Всевышний, говорят, и сам не рад,
Что раздавал изъяны всем подряд.
Теперь Он разбивает нас о камни.
Ущербны мы. Но кто же виноват?
Сегодня ты богат, а завтра нищ.
Твой прах развеют ветры пепелищ,
Смешают с глиной, и она однажды
Пойдет на стены будущих жилищ.
О кумир драгоценный, продолжим игру.
Кровь пурпурной лозы я в кувшин соберу.
Выпьем вместе, покуда мы глиной не стали,
А из глины – кувшином на бойком пиру.
Поскольку жизнь твоя висит на волоске,
Остерегайся дни растрачивать в тоске.
Иначе ты найдешь не переливы перлов,
А серую пыльцу в разжатом кулаке.
Даже если мой стан – кипарис, а щека