Ольга досадливо морщится:
– Я терпеть не могу эту фразу.
Продавец тут же меняется:
– Леди, я не хотел вас обидеть, впредь буду выражаться на исключительно чистом питерском. Этот светильник, поверьте, просто мечта! Белые ночи, эро… романтика в вашем доме. Прибавить его к холодильнику, стиралке и микроволновке?
Новым спецам и их будущим семьям, наводняющим сейчас Городок мало «просто жилья». Миллениалам нужен комфорт, нужна эстетика. Легкость в подъездных путях, экологичность и просто что-то новое, интересное.
Старое vs. Новое.
Традиции и устои против новаторства, буйства фантазии, смелости идей.
«Икар тоже стремился вверх», – время от времени кто-то обязательно говорит ей это. Она давно стала циником. Икар был значительно до. С тех пор можно было сто раз усовершенствовать его крылья и утереть нос, наконец, всем вместе взятым Дедалам.
Оформив часть необходимых покупок, Ольга садится в машину. Впереди ее ждет «общий сбор» и разговор с начальником филиала – Мишкиным отцом, человеком, который знает о ее происхождении больше, чем она сама.
Олька держит палку в руках. Кряжистую, царапающую ладони и довольно увесистую, судя по тому, как отчаянно Мишка пытается потереть ободранную под рубашкой спину.
– Еще шаг и по башке, – мрачно обещает девочка на его угрожающий взгляд. За ее спиной все та же Джамала с черными косами, белыми бантами и в слезах.
Им по восемь лет. Новая осень и новое первое сентября кончается прямо за школьным забором, где Мишка в глумливую шутку хотел стянуть с Джамалы трусы, да больно получил по спине корявой дубиной.
– Я убью тебя! – Мишка ищет прищуром слабое место в Олькиной обороне. Он не слышит ребят, галдящих вокруг. Он видит врага – непреодолимое и неожиданное препятствие – девочка с палкой! Что может быть более нелепым и дурацким?
– Рискни здоровьем, – хмыкает в ответ неправильная отличница. Она должна бы быть как Катя – нудная, высокомерная, в скучных очках и обязательно зубрящая какой-нибудь стих перед началом урока.
– Кто твой отец, девочка? – смешно выговаривая слова, спрашивает отчим Джамалы, кривоногий, щуплый садовник, прибежавший на детский крик и совершенно непонимающий сейчас, что ему делать.
Над Мишкой тоже вырастает неоднозначная, широкоплечая фигура.
– Мой отец – адмирал! – отвечает фигуре Кампински и предостерегает. – Не подходи.