- Что за…
В следующий момент милиционер охнул, получив
в печень узкое заточенное лезвие.
- Это тебе за племяша, сука ментовская.
Садальский еще не понял, что умирает, и
пытался закричать. Но урка точно ударил усиленным носом рабочего
ботинка по гортани офицера, и тот буквально захлебнулся криком.
Ловкие руки быстро обыскали карманы, вынули из бумажника небольшую
сумму наличности, вызвав новый приступ ненависти:
- Нищеброд! А вот это маза.
Каравайчик прикрыл полой куртки отжатый
мобильный телефон и поспешил к дыре в заборе. Он её самолично ночью
проделал, чтобы быстро уйти.
- Палёнка же?
Барыга скуксился, давя на жалость, но
блатной был непреклонен.
- Цену подними на сотку.
- Да кто у тебя возьмет?
Холодные глаза Каравайчика угрожающе
уставились на барыгу, и тот медленно «потек».
- Берешь или я ухожу.
- Да что сразу ухожу! Дам полторы, но
малявными «зелеными». Звиняйте, но никто хорошую валюту за палёнку
не даст. Её же в городе никому не скинешь.
Уголовный авторитет, недавно вышедший на
волю и до конца еще не оценивший новых раскладов, задумался.
Пожалуй, барыга прав. Скидывать надо «трубу» пока не хватились.
- Договорились. Но вырубите её сразу.
- Дурных нема, дядя.
- Лимонад у тя есть хороший? Как раньше?
Потертая жизнью продавщица в застиранном
халате оценивающе глянула на покупателя. Его принадлежность к
криминальному сообществу не вызывала никаких сомнений. Вышел только
что и сорит деньгами направо и налево. Вскоре натворит что-то и
снова сядет.
- Вот «Кремлевский» хороший. Делают в
НЭЗе.
Каравайчик, что такое Новая Экономическая
Зона, не знал, но нотку уважения в голосе продавщицы уловил.
- Давай две бутылки и те конфеты в
коробке.
Женщина недоверчиво ухмыльнулась, но шоколад
на прилавок поставила. Хватит ли у этого плохо одетого субъекта
денег на все? Но это уже не её дело. Если что, на вызов приедут
братки и пусть разбираются с этим утырком.
- Так, пацану еще еда для выздоровления
нужна. Колбасу какую посоветуешь, красавица?
- Так «Кремлевскую» же. Все лучшее там
делают.
- Однако цены, - кривился Каравайчик. Он
никак не мог привыкнуть к диким расценкам нового времени.
- Не хотите - не берите! – скривилась
продавщица.
- Давай всю палку и хлеба черняшку буханку,
и все это в пакет красивый заверни. Сколько?
- Восемь тысяч четыреста.
Уголовник покачал головой и пересчитал в уме
по курсу, выставив на прилавок несколько бумажек. Продавщицу
перекосило: