Скептически осмотрев друг друга на предмет несоответствия одежды и сложившихся обстоятельств, парни пришли к единому мнению, что избавляться от формы им пока будет ещё рано. В предписании на этот счёт ведь ничего не сказано. Хотя, как знать? Хорошо это или плохо, но всё же без неё, они потеряют собственную индивидуальность, свойственную любому уважающему себя мужчине. Мэгги – конечно же, была не в счёт.
Подскочивший из ниоткуда услужливый бармен сунул в руки парням по бокалу с подозрительным коктейлем. Они его пригубили, глубоко вздохнули и, змеями потащились на звуки музыки, долетавшие до них из манящей глубины заведения.
Сколько бы Стив ни пытался вызвать в себе отголоски радости, это ему никак не удавалось. Всё по-прежнему оставалось серым и сумрачным, а по прошествии времени, он уже начинал жалеть, что пошёл на поводу у навязанных ему обстоятельств. Но на данный момент это не имело значения. Он здесь, в полупустом зале, где среди разбросанных столиков снуют красивые официантки, разнося подносы с напитками, текущими в невыносимую жару полноводной рекой.
Матиста появился внезапно. Он тащил за собой кавалькаду из загруженных под завязку официантов, одновременно недовольных и радостных от подвернувшегося им богатого клиента. Желающих в этот момент только одного: поскорее обслужить шумного Землянина, и отвязаться от него, пока у того не родилась новая идея.
Тот час, всё ненужное было убрано со стола, и на нём весело заискрилось в лучах софитов, пойло на любой цвет и под любое настроение, обещающее этому вечеру выпасть из памяти, что, впрочем, не вызывало у Стива особого сожаления.
Пискнул коммуникатор, сообщая ему, что байк прибыл на стоянку перед отелем и может быть востребован в любой момент. Стив машинально внёс его координаты в память и, застыл на месте, открыв от изумления рот, когда к их столику плавно подплыла одетая в потрясающее вечернее платье, Мэган.
– Чтоб я сдох! – сказал Матиста и сглотнул слюну.
Финч так стремительно подскочил в воздух, предлагая ей пустующее кресло, что едва не опрокинул своё, а Мэган благодарно улыбнувшись ошарашенным зрителям, торжествующе стрельнула глазками на Стива, после чего высокомерно заняла своё место за столом. Теперь можно было почтить своим великолепием, обомлевших от изумления оболтусов, потерявших вместе с речью способность соображать. За столом воцарилось неловкое молчание.