Давыдов про себя хмыкнул: так ведь и знал – шарлатанство!
- У меня подарочек для тебя, как говорят французы – «презАн»…
Ульянка тебе понравилась, вижу… Запал на нее? Ну, признайся,
запал?
- Ну, запал, - со вздохом согласился гусар. – А кто тут на не
запал-то?
- Вот! – подмигнув, Толстой повлек приятеля в анфилады. – Вот,
брат. Так и знал, что тебе понравится, да.
- Да что понравится-то?
- А увидишь! Я-то сейчас к гостям – мага представлю. А ты,
дружище, за слугой моим, за алеутом, иди. Алеут!
Алеутом звали доверенного слугу графа, смуглого раскосого парня,
скорее всего, башкира или киргиза, никаким алеутом он, конечно, не
был. Верно, Толстой прозвал его так в память о своих американских
приключениях.
Хлопнув Давыдова по плечу, Американец со смехом исчез. Алеут,
одетый в голубую, с золотой каймою, ливрею, подойдя, молча
поклонился и сделал приглашающий жест.
- Ну, что же, - пожал плечами Дэн. – Веди, житель степей,
островов и прерий! Посмотрим, что там у вас за «прэзАн».
Он, кончено, догадался. Ну, еще бы! Ну, ясно же было уже.
Конечно же – вот она!
Юная танцовщица ожидала в алькове, сидя на широкой софе, обитой
темно-зеленым сафьяном. Рядом с софою томно курился кальян. Девушка
уже была одетой, все в ту же коротенькую тунику, в которой только
что танцевала… Хотя, нет – та держалась на двух плечах, эта же – на
одном, едва прикрывая грудь… очень даже красивую, налитую. Густые
светло-русые волосы нимфы были подстрижены до плеч, волнующе-томные
синие глаза обрамляли темные пушистые ресницы, губки растянулись в
улыбке, на щечках играли ямочки, а над верхней губой, слева,
виднелась едва заметная родинка, придававшая красивому личику
девушки особый пикантный шарм.
- Вon soir, мадемуазель. Добрый вечер, - учтиво поклоняясь,
Денис поцеловал девушке ручку, невольно задержав взор на одетом на
запястье браслетике, очень изящном, золотом и, скорей, даже не в
греческом, а в египетском стиле. Египет вообще стал в большой моде
в Европе после знаменитого похода Наполеона в одна тысяча семьсот
девяносто девятом году. С той поры древности сии из моды не
выходили.
Ну да, вон – иероглифы и рисунок: змея с женской головою. Голова
изображена в этаком, характерном для Древнего Египта, стиле – само
лицо в профиль, а вытянутые глаза – в фас. Историю Древнего Мира
Дэн изучал в Академии на втором курсе. Пусть факультативно, но от
души – нравилась. Вот сейчас и вспомнилось, всплыло из глубин
подсознания: змея с головой женщины… или женщина с головой змеи.
Богиня Мерт. Или, точней – Мерт-сегер, хранительница покоя
мертвых.