».
Так что, как можно видеть, история с 12-летним Иисусом не является выдумкой 4 века, а позаимствована авторами рождественских сказаний из текста, составленного во втором, а то и в конце первого века нашей эры. А это значит, что можно достаточно смело говорить о том, что история эта вполне может иметь под собой реальную основу.
Вообще же, следует заметить, что сколь бы апокрифичным не признавался текст Евангелия детства, невозможно отрицать, что этот текст написан кем-то из христиан и отражает, во-первых, живой интерес христиан 1–2 веков к теме детско-отроческого периода жизни Иисуса, а во-вторых – бытовавшие тогда в определенных христианских кругах представления об этом. И тут, возвращаясь к теме предыдущей главы, надо обратить внимание на то, что автор Евангелия детства не приводит в своем тексте ни единого упоминания о чудесах Рождества. И это не смотря на совершенно очевидную склонность автора к изображению детско-подростковых лет жизни Иисуса, как последовательности чудесных Божественных проявлений!
Так что, если бы ко времени написания Евангелия детства сказания о Рождестве уже присутствовали в Евангелии от Луки, то списав с них в свое Евангелие детства историю с 12-летним Иисусом, автор логически должен был бы точно так же переписать если не все остальные чудеса, то хотя бы часть из них. Ведь начинается Евангелие детства от Фомы с многообещающего заявления о том, что описаны будут никак не меньше, чем «все события детства Господа нашего Иисуса Христа».
Что же могло удержать его от списывания всего, или хотя бы части, того, что мы читаем сегодня в первых двух главах Евангелия от Луки, в дополнение к списанной истории об оставшемся в Иерусалиме Иисусе? Да ровным счетом ничего, кроме того, что никаких таких историй в Евангелии от Луки автор Евангелия детства никогда и в глаза не видывал, а история с Иисусом была списана не им, а наоборот – с него!
Так что факт наличия текста, называемого Евангелием детства от Фомы и датируемого 2 веком нашей эры, текста, в котором, несмотря на его прямую тему, нет ни единого упоминания ни об одном событии, связанном с Рождеством, является еще одним доводом в пользу того, что во 2 веке историй Рождества в текстах Евангелий от Луки и от Матфея еще не было.
А так же это Евангелие детства свидетельствует и о том, что несмотря на очевидный интерес христиан 1–2 веков к теме происхождения Иисуса и его детства, никакой реальной информации на сей счет не имелось. Не имея действительной информации, автор Евангелия детства вынужден был насытить его описаниями событий настолько сказочных и двусмысленных, что в результате даже весьма лояльная к описаниям всяческих чудес христианская церковь вынуждена была отказать Евангелию детства в легитимности, объявив его апокрифом.