– Удивительно! – с восторгом проговорила Сонина подруга. – Бок о бок сплетаются и живут рядом легенды, сказания, и обыкновенная жизнь!
А Соня с увлечением продолжала рассказывать:
– На тот берег или к острову Веры напрямик плавать опасно. Смотришь, озеро спокойное, тихое, лучистое. Дно на большой глубине видно. Но сто́ит подняться ветерку, как оно вздыбится большущими волнами, и побегут валы с белыми барашками. Люблю я смотреть на буйство озера, но оно может выбить из рук и поломать весла, тогда не выгребешь… Вот и плавают по нему вдоль берега. Когда мы ездили по малину и взбирались на Соколиный хребет, там такие скалы! Прямо город византийский. Смотришь, кругом башни, дворцы. И думаешь: вот распахнутся ворота, упадет вниз перекидной мост, а по нему на вороном коне едет, кто ты думаешь?
– Он – рыцарь! – утвердительно отвечает Соня, и они, заговорщически перемигнувшись, принимаются заразительно хохотать.
В другой раз Соня пересказывала башкирскую легенду, услышанную от кого-то:
«Давным-давно», – начала она, – «когда ни наших дедов, ни прадедов ещё в этих местах не было, здесь, где мы сидим, большая зеленая поляна была. Примчались на низкорослых конях кочевники. На Рязань и Москву шли они с Орды. Затем снова вернулись. Теперь уж из похода, и жить здесь остались – приглянулись места им здешние. Леса были полны зверья всякого, пушнины мягкой и золотистой. В озерах была форель юркая, в реке стерлядка серебряная и плотвы видимо-невидимо. Раскинули кочевники свои роскошные шатры шелковые и юрты из кошмы. И сказал молодой князь, сын старого воина: стоять здесь будем, не пойдем воевать больше: торговать с русскими станем через Казань да Рязань! Тургояк – по-ихнему – стоп нога!
На берегу Миасс-реки, в деревянной избушке одиноким бобылем парень из Руси жил, взятый в полон в прошлом походе и от ран не оправившийся. Пригож, да хорош, чернобров и статен, умен был, ладил с хозяевами. По-ихнему складно говорил, но был у него один изъян – сабельный шрам на правой щеке. Встречает он как-то на берегу смуглую девушку с монистами>13 на шее…»
– Вот вы где, окаянные! – неожиданно раздался голос Петровны. – Спину ломит. Перед непогодой, видать. Помогите-ка мне воды наносить – стану баню топить…
Молодым по паре-две ведер воды принести – раз плюнуть. Разобрали ведра, накинули на плечи коромысла.