Опираясь на руку
старика, Хон с заметным трудом поднялся на ноги. И, судя по тому,
как его шатало при каждом движении, очень сомневаюсь, что он
способен дойти хоть куда-нибудь самостоятельно.
- Вы лекарь? – не
зная, что еще сказать, спросил я. А кто еще он может быть, со всеми
этими баночками, пакетиками и травками, которыми оказался набит
«шкаф».
- Верно, - улыбнулся
тот и осторожно перекинул руку Хона через плечо. – Мы пойдем,
пожалуй. Как закончишь, тоже подходи в храм он недалеко от управы
находится.
- Я объясню ему, как
пройти, - заверил лекаря седоусый стражник.
Кивнув, тот
развернулся и, аккуратно поддерживая Хона, медленно побрел дальше
по переулку. Стражники тоже времени даром не теряли, вздернув
толстяка с земли, ему чуть распутали ноги, чтобы мог топать сам и
погнали обратно к рыночной площади. Ну, и я следом за ними,
старательно припоминая подробности нашей «легенды». Нужно ведь
будет как-то объяснять, откуда мы такие замечательные в столице
объявились.
* * *
Из путаных, неохотных
объяснений я так и не понял, кто такая эта Манури на самом деле –
то ли почитаемая в древности святая, то ли какая-то местная богиня.
Да и не важно, в общем-то. Храм ее находился в небольшой роще на
северной окраине пригорода и представлял собой, собственно, сам
храм – громоздкое, деревянное строение, с легко узнаваемой
крышей-пагодой. Перед ним располагалась вымощенная каменными
плитами площадь, зажатая справа и слева парой одноэтажных зданий,
выполненных в той же стилистике, что и главное. Общую картину
дополняли каменные статуи каких-то зверей, напоминавших
одновременно львов и собак.
Никаких посетителей в
этот час не наблюдалось, но блуждать по всей территории мне не
пришлось. Встретившийся перед входом на площадь невысокий, пожилой
монах, облаченный в красно-белое одеяние, молча выслушав сбивчивые
объяснения, жестом пригласил следовать за ним и двинулся по
выложенной камнем дорожке, в обход храма.
Лечебница
располагалась в глубине рощи, позади главного здания, не видная с
улицы. Представляла она собой такое же одноэтажное строение,
разделенное внутри на несколько помещений, самым большим из которых
являлась общая палата на полтора десятка коек. Единственное окно
было забрано какой-то мутной пленкой, пропускавшей, на удивление,
достаточно света с улицы. Плюс висевшие на опорных столбах
стеклянные фонари со свечками, сейчас не горевшими.