К слову, я ведь даже
не представляю как его зовут на самом деле – «Старик» и «Старик» -
никто к нему иначе и не обращался никогда. Невысокий, худенький и
лысый, как коленка живчик, способный дать фору кому угодно из более
молодых. Настоящий «дедушка – божий одуванчик». Спокойный и
исполнительный, за что особо ценится начальством. При этом я ни
разу не слышал, чтобы последнее вызывало у него какие-то проблемы с
каторжниками. А вот как он приказывал другим бригадирам, и те
послушно исполняли – видел собственными глазами. Авторитетный
старичок.
Работа, в общем-то,
мало чем отличалась от привычной уже по руднику. Даже, скорее легче
намного – не приходится тележку с пустой породой к рудничным
отвалам толкать. Тем более, что корзины мы таскали на пару с Хоном,
одному было бы не слишком удобно, очень уж они широкие. Главное
состояло в том, чтобы действительно не сверзиться с обрыва, к чему
приноровились довольно быстро.
Каторжников по одному
отправляли к телеге, чтобы сразу много не собирались в одном месте.
Костер трещал дровами, вода в котле закипала, а Лим возился с
продуктами, чем вызывал повышенный интерес не только заключенных,
но и охраны. Жрать хотелось всем, и хотелось как можно скорее. Еще
полчаса и желудки, наконец, заткнутся…
- Берегись!
Сбившись с шага, я
бросил корзину на землю и вместе с Хоном шарахнулся прочь от края
обрыва, до которого оставалось-то буквально пару шагов. Намертво
уже вбитая на руднике привычка – сначала выполнять команду, а потом
уже башкой по сторонам крутить. Чтобы этой самой башки не лишиться
по собственной дурости. Одного раза, когда чуть не остался под
землей навеки, хватило.
В кандалах не очень-то
побегаешь, но страх порой и не такие чудеса творит. Вот и сейчас я
сам не понял, как оказался в десятке метров от края дороги и осыпи,
только после этого обернувшись. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как
огромный, тянувшийся почти до самого верха скалы, завал вдруг
просел и, словно река, устремился вниз. Побросавшие инструменты,
каторжники ломанулись прочь, кто бегом, а кто и на карачках успевая
убраться с дороги… Да твою же ж! Двигавшаяся с кажущейся
неторопливостью масса земли и камней, мгновенно расползлась в
стороны чуть ли не вдвое от прежнего, слизнув попутно сразу троих
неудачников.