Надо мной склонилось незнакомое усатое лицо. Усы подстрижены
коротко, аккуратно. По-военному. И форменный берет на голове —
малиновый с синим кантом. В свете фонаря блеснула кокарда в виде
молнии.
— На Ржевке, — выдохнул я.
Голос был чужой — тонкий и хриплый. Но я этому не удивился.
Горло пересохло и болело, словно его скребли наждаком. Странно, что
я вообще смог что-то сказать.
Я пошевелил сухим языком и попытался сглотнуть слюну.
— На, попей!
К моим губам прижалось горлышко фляги. Сладкая холодная жидкость
потекла прямо в рот. Я сделал несколько глотков, затем опомнился и
замотал головой.
— Нельзя!
Я хотел объяснить ему, что при ранении в живот нельзя пить, но
сил на длинную фразу не хватило.
Впрочем, военный понял меня.
— Всё в порядке, пей! Раны я тебе затянул, только крови ты
потерял много. Тебе сейчас нужно пить, и покой. Так где ты
живёшь?
— На Ржевке, — повторил я.
Военный озадаченно посмотрел на меня.
— На дачах, что ли? Ты у кого служишь? Фамилию назови!
— Смирнов.
— Не помню такого. Чиновник, или из благородных?
У меня хватило сил удивиться. Но тут вмешалась девушка, которую
военный называл баронессой.
— Жан Гаврилович, да это же бродяга! Смотрите, в какие лохмотья
он одет! На слугу совершенно не похож.
— Что ты помнишь? — продолжал допрашивать меня Жан Гаврилович. —
Как ты сумел убить магическую тварь?
— Ничего не помню, — ответил я. — Как-то всё перемешалось.
— Понятно, — с досадой кивнул Жан Гаврилович. — Только этого мне
не хватало!
Одним лёгким движением он поднялся на ноги.
— Захаров! Подгони машину.
Жан Гаврилович достал из кармана ключи и бросил их невысокому
толстячку. Тот ловко поймал на лету звенящую связку.
— Лопухин! Скажи городовым, чтобы упаковали тварь, и достань
носилки! Забираем парня с собой. Похоже, тварь его заразила.
— Вызовите врача, — сказал я, приподнимаясь на локтях.
— Будет тебе врач, — без улыбки сказал Жан Гаврилович. — Ты
серьёзно влип, парень.
***
Граф Валерий Васильевич Стоцкий вернулся с императорского приёма
далеко за полночь.
Водитель остановил лимузин возле парадного крыльца. Начальник
охраны лично распахнул широкую дверцу машины.
Недавно графу Стоцкому исполнилось сорок. Несмотря на это, он
был подтянут и худощав, словно балетный танцор.
Выйдя из лимузина, граф холодно посмотрел на начальника
охраны.