А так ли просто приезжают коло из Рассвет-России?.. Формально – да, привозят растворитель пульпы, прочие расходные. Что, если они заодно присматривают за рудничными, выясняют настроения и после пишут рапорты в компанию? Славянская душа – загадка: наполовину – звездная мечта, а другая половина – сумрак и спецслужбы…
На родине не так. В Европе и Америке – кругом надзор и все на подозрении. Дома Руди привык к доброму соседству и недолюбливал глядящие из углов глаз-камеры.
«Но с чего бы, – размышлял он перед сном, – коло стали на компанию работать?.. Деньгами их не купишь – у них коммунизм, все свое или привозное-дармовое. Их впрок содержат, для светлого будущего, чтобы было куда с Земли драпать. За принцип стараются?.. Э, нет, у коло принципы свои, и лучше мне разобраться в них до возвращения».
В ту ночь, когда он пытался понять, чего ради люди на Марс навсегда улетают, ему и приснился этот странный сон.
* * *
Даже не сон, а голос.
Была сплошная чернота, а в ней звучали слова.
– Если ты слышишь меня, я очень рада. Значит, не зря я сижу здесь и говорю в пустоту. Интересно, кто ты?.. Наверно, я схожу с ума. Вокруг так привычно, так обычно, словно ничего не происходит, но все уже будто покрыто тенью – люди, деревья, дома… Даже небо. Глупо делать вид, что наши дела в порядке. Хотя многие притворяются. Или верят утешениям властей. Но повсюду эти приметы… Надо плотно одеваться, защищать кожу. У самых нежных цветов сгорают листья. Сколько нам осталось жить? Говорят, лет сорок, пятьдесят, а потом станет трудно дышать. Это значит, до старости видеть, как гибнет мир. Если только обломки не упадут раньше… Как быть, не знаю. А вдруг тебя не будет и я общаюсь ни с кем?.. Пожалуйста, будь. Выслушай меня. Я так боюсь остаться одна…
Голос прервался, и в наступившей тишине до Руди донесся далекий, долгий свист, иногда звучавший прерывисто, как сигнал об опасности. Потом какой-то шум и неясные крики, словно за окном по улице в панике бегут люди. На этом звуки оборвались.
С пробуждением память о ночном голосе осталась – ясная, четкая, хотя обычно сны ему запоминались плохо. Заученно выполняя бытовой регламент – одевание, санузел, прием прогноза погоды и сводки о работах, – Руди хмурился, пытаясь вытеснить из мыслей горький осадок, оставленный тоскливым женским голосом.