– Подождите, – хмурюсь я. – Вы сказали, проклятье наложила предыдущая императорская семья? Но в книгах пишут, что маги Тени были прокляты всегда, даже самих Адельбергов зовут Проклятым родом.
– Историю пишут победители, – грустно улыбается господин Отто. – Полагаю, так проще всех заражённых Тенью считать врагами, не деля на категории: по своей воле это произошло или человек никогда не хотел этого. К счастью, у меня есть доступ в императорскую библиотеку, где ещё остались засекреченные записи столетней давности. Прошу вас не распространять это знание, что бы не начались вопросы, откуда вы узнали подобную ересь.
Я киваю, погружённая в свои мысли. Значит, проклятье началось только во времена революции? Вспоминаю, как Эмиль говорил в той же беседке в парке: «Таких, как я, убивают без суда и следствия, перед этим изъяв дар для укрепления Сумеречной Стены». Как, оказывается, удобно поддерживать Стену не сложными заклинаниями и многодневными ритуалами, для которых требуются усилия императорской магии, ведь именно она создала Стену сто лет назад, а использовать пленников своего положения. Интересно, каково Эмилю осознавать, что для собственного брата он – лишь расходный материал?
– Погодите, господин Рейснер. Ведь если проклятие наложено Адельбергами на всех магов Тени, значит его можно снять? – От этой мысли я испытываю странное чувство воодушевления.
– Полагаю, да. Именно это Эмиль и хочет сделать, – степенно отвечает целитель. Я жадно подаюсь вперёд, готовая услышать, что есть план, идеи, хотя бы задумки, но мужчина опускает меня с небес на землю. – Но всё слишком непонятно. Архив прошлой императорской семьи уничтожен почти полностью ещё во времена революции, а в том, что осталось, ответа нет.
Я разочарованно откидываюсь на спинку кресла. Успела размечтаться, глупая: вдруг Эмиль решит свои проблемы с Тенью, а ещё лучше – поговорит с братом? Тогда меня не казнят. Мысли возвращаются к предстоящей свадьбе, и я тру место на шее, представляя, как по нему снова ударяет клинок.
– Господин Рейснер, может у вас получится убедить Эмиля отпустить меня? – жалобно спрашиваю, в глубине души уже зная ответ. – Чего он вцепился, как клещ? Я поклялась молчать, и буду молчать, но ему этого мало!
Целитель усмехается:
– Впервые вижу девушку, не желающую замуж за члена императорской семьи.