– Высокопоставленные лица, графиня, бывают иногда большими пустословами, – весьма спокойно ответил граф. – Благодарю вас за откровенность. Хорошо, я не стану касаться явлений, которые вам непонятны – и, быть может, именно потому, что вы не хотите их понять. Скажу только, что в самом деле существует некая оккультная наука, в коей я немного смыслю, причем мне помогают в этом самые просвещенные умы. Однако в этой науке нет ничего сверхъестественного, ибо предметом ее является всего лишь изучение человеческого сердца или, если хотите, углубленное изучение жизни человека, его сокровеннейших побуждений и самых тайных его поступков. А чтобы доказать вам, что это не похвальба, я могу подробно рассказать вам то, что происходит в вашем собственном сердце – с тех пор, как вы расстались с графом Рудольштадтом. Разумеется, если вы позволите.
– Согласна, – ответила Консуэло, – ведь тут уже вы никак не можете ввести меня в заблуждение.
– Так вот, вы любите, любите впервые в жизни, любите по-настоящему, всем сердцем. И тот, кого вы любите так сильно, со слезами раскаяния, ибо год назад вы еще не любили его, тот, чье отсутствие для вас мучительно, чье исчезновение обесцветило вашу жизнь и отняло у вас будущее, это не барон Тренк – к нему вы питаете лишь чувство дружеской и спокойной признательности, не Иосиф Гайдн – он является вашим младшим братом в искусстве, и только, не король Фридрих – его вы боитесь, хоть он чем-то и привлекает вас, это даже не красавец Андзолето, уже потерявший ваше уважение, – нет, это тот, кого вы видели лежащим на смертном ложе в пышном облачении, в каком знатные семьи с гордостью опускают в могилу своих усопших, это Альберт Рудольштадт.
В первую минуту Консуэло изумилась, услышав, как этот незнакомый человек высказывает вслух самые затаенные ее чувства. Но, вспомнив, что прошлой ночью она рассказала принцессе Амалии всю свою жизнь и открыла ей сердце, вспомнив все, что она только что узнала от принца Генриха о сношениях принцессы с таинственным обществом, где Сен-Жермен играл одну из главных ролей, она перестала удивляться и простодушно сказала графу, что не считает такой уж заслугой с его стороны повторять то, что недавно доверено нескромной подруге.
– Вы говорите об аббатисе Кведлинбургской? – спросил Сен-Жермен. – Скажите, поверите ли вы моему честному слову?