Еще спрашивают, как мы ощущаем движение, если не видим перемещения предметов вокруг себя.
Вибрация корпуса транспортного средства. Автомобиля, теплохода, вагона, самолета. Всем телом чувствую неровности дороги, когда меня везут в инвалидной коляске. Чувствую повороты коляски, автомашины. Правда, иногда меня в коляске везут так плавно, что я не замечаю поворотов. Но обычно в машине поворот – один из важнейших ориентиров. Вот такси повернуло направо и почти сразу налево (завалилось на левый бок, потом на правый); это оно заехало в «карман» перед переездом через Ярославское шоссе – значит, скоро мой дом. Вот машина затряслась на неровностях – почти приехали…
Большое удовольствие доставляет встречный ветер при быстрой езде. Сейчас вагоны дальних поездов скучные, герметичные. А в молодости любил верхнюю полку с подветренной стороны, при открытом окне, особенно ночью: лежишь на животе и пялишься в темноту, пытаясь увидеть проплывающие мимо огни. Всегда любил до предела опускать боковое стекло в легковом автомобиле. В молодости любимыми аттракционами были американские горы, петля Нестерова и автодром. Горы – все тридцать три удовольствия: грохочущая вибрация, стремительные спуски/подъемы/виражи, швыряет то вправо, то влево… Ну и встречный ветер, конечно… Ух! Петля Нестерова – несколько раз повисеть на ремнях безопасности, вцепившись в подлокотники, вверх тормашками. Автодром – использовал светоощущение, чтобы врезаться в скопления автомобильчиков. Толкотня со всех сторон, а, в конце концов, уткнешься в угол, в ограждение и пытаешься выбраться оттуда, чтобы опять разбойничать… Тар-р-ран!
Я всегда любил прогулки по воде, но если не было возможности почувствовать встречный ветер, испытывал глубочайшее, острое детское разочарование. В студенческие годы по Москва-реке иногда удавалось прокатиться на «Ракете» с открытой кормой. Я, правда, ради встречного ветра предпочитал стоять на верхней ступеньке трапа, держась за перила – к негодованию водников, безуспешно пытавшихся меня оттуда согнать вниз. Удирал кататься на речном трамвае один, сидел там на кормовой открытой палубе под навесом, чтобы не палило солнце, и читал прихваченную книжку, готовясь к экзаменам.
Любил кататься на лодке и сам греб или следил за журчащей вдоль бортов водой, опустив за борт в воду руку.